Ловушка для опера
Шрифт:
– Нашли твою мать Веник. С ней все хорошо. Вот тебе от нее «малявка» – он протянул скрученный тонкой трубочкой, листочек бумаги.
Мать писала, что все нормально. Скоро его освободят (так ей сказал адвокат), и строго на строго наказывала не дружить в камере с уголовниками.
«О ком это она?» – не понял сын ее запрета, оглядев своих соседей по камере.
Спросить друга Сороса он постеснялся по скольку понял, что здесь не очень любят тех кто попадает впросак.
– Завтра Веник тебя вызовут к адвокату, но вместо тебя пойду я – неожиданно
– А разве так можно? Нас же накажут? – Егор уже прочувствовал режимные «прелести» изолятора, но волновался больше за Сороса чем за себя.
– Ты не сможешь правильно все объяснить по своему делу, а это просто необходимо для твоего освобождения. Понял, кореш? – Сорос сказал так, что Веник сразу не понял, но не желая показаться своему новому другу бестолочью, кивнул головой.
– Снимай одежду будем меняться – еще больше удивил его его друг.
Все еще не веря, что это правда, он снял свою грязную рубашку и серые брюки, переодевшись под удивленные взгляды сокамерников в шелковую сорочку и двубортный костюм Сороса.
– Сорос, может ты за него и посуду помоешь? – раздался смех кого-то из авторитетов.
– Фильтруй базар – резко обернулся в его сторону Сорос, и смешок прекратился.
Утром, сбрившего усы Сороса, без очков и в одежде Егора, выдернули из хаты на свиданку. Егору было скучно без друга, но его отвлекало произошедшая перемена в себе и в окружении. Сокамерники, к Егору в одежде друга, стали относится как и к Соросу – с уважением. Смотрящий по камере разрешил ему сидеть на кровати хозяина дорогой одежды. Егор нацепил на нос оставленные ему очки, и посмотрелся в маленькое зеркало для бритья. В глазах рябило, но он все ровно остался доволен своим представительным видом.
«Жалко, что меня мама и жена не видит» – подумалось ему о двух самых дорогих ему людях.
После обеда пришел «Сорос – Веник», и сразу же присек попытку Егора вернуть ему одежду.
– Носи брат, дарю – огорошил он его своей щедростью.
– В общем так, все идет по плану. Адвокат подал в суд заявление на то, что бы тебе по твоему состоянию здоровья изменили меру пресечения, и освободили из под стражи. На днях тебя повезут в суд, и поэтому тебе нужно выглядеть очень представительно и аккуратно. Тебе осталось подстричься, и тогда твой вид будет дополнительным аргументом за твое освобождение.
По его распоряжению появился штатный камерный парикмахер с расческой и одноразовым бритвенным станком.
– Как стрич Сорос? – посмотрел он на друга Егора.
– Как и меня. Аккуратно.
Пока Егора приводили в порядок, он к своему удивлению почувствовал что не хочет покидать эту камеру и этих людей. Здесь у него было все чего не хватало дома. Много общения, мужская компания и самое главное – друг Сорос.
«Может еще не отпустят?» – стал успокаивать себя Егор, но потом вспомнил о матери и о Светлане – «Нет, женщины остались одни без меня. Надо выходить».
Найти и потерять
Сергей
«Вроде не так давно мне по нему уже звонили?» – Бодрякову он показался знакомым.
– Алле!
– ПЛихоТи быстЛее. Мне стЛашно – раздался в телефоне полузабытый шепот того самого ребенка, из-за которого и начались его поиски.
На Сергея Ивановича опять накатилась волна отчаяния и тревоги. Он, будучи уверенным, что нашел свое чадо, теперь не мог понять что происходит.
– Тебя как звать? Ты мальчик или девочка? – автоматически включился в разговор оперативник, все продолжая анализировать происходящее.
– Я муСина – раздался ответ ребенка, явно обиженного за этот «глупый» вопрос.
– Папа мне пОхо, сделай Сто нибудь – раздался очередной его шепот, пока Бодряков мучился над очередным вопросом.
– А где твоя мама? – поспешил спросить мужчина, но в трубке раздались гудки.
Сергей Иванович сидел с трубкой в руках соображая, что же происходит.
«Неужели у меня есть еще один ребенок?» – не знал радоваться или огорчаться Бодряков.
Нет, он бы в другой ситуации был бы только рад получить сразу столько шансов, но его установленный сын сейчас находился в большой опасности, и ему была нужна его помощь. Времени на установление адреса звонившего мальчика, его поиск и выяснение есть ли у Максима брат у Сергея Ивановича просто не было. В то же время столько мольбы и страха в этом шепоте… Бодряков позвонил на работу в надежде на помощь Замутилова. Ему повезло. Петр был на работе, и уже собирался ехать на телефонный узел за дополнительной информацией. Бодряков попросил коллегу заодно установить адрес по определенному телефону, уклонившись от ответа зачем.
– Кстати, здесь у нас с утра вертится адвокат Круглова Егора, того чья мать приходила, – поделился напоследок со своим коллегой свежей информацией Замутилов – ему наверно изменят меру пресечения, так как защитник собрал справки, говорящие о том, что он не вменяемый, да и у следователя соучастники кражи дали показания подтверждающие его невиновность.
– Ты доволен? – Петр полагал, что коллеги будет приятно узнать, что его промах не будет иметь серьезных последствий.
– Мне сейчас не до этого – равнодушно отреагировал Бодряков, чьи мысли сейчас работали только в одном направлении.
Для него было важно определиться с приоритетом поиска. На одной чаши весов его Максим, на другой тревожный шепот какого-то мальчика.
«В то же время, что я могу сейчас предпринять в поисках Максима. Его местонахождение мне неизвестно. Побег отчиму я устраивать не собираюсь, а шифр он мне не скажет. Остается лишь ждать его освобождения, или хоть какой-нибудь зацепки от Замутилова» – проанализировал он на чуть остывшую голову.
Словно почувствовав, свою востребованность позвонил его коллега с телефонного узла.