Ловушка для «Осьминога»
Шрифт:
Но философия в Ликее, конечно же, не была главным предметом. Скорее всего, главным было все остальное.
Из курсантов разведшколы готовили хороших радистов, подрывников, шифровальщиков. Их учили профессионально обращаться с фото – и киноаппаратурой, уметь мастерски прыгать с парашютом, водить машины и мотоциклы любых марок, плавать с аквалангом. И конечно стрелять: на звук, на вспышку света, через одежду, не поворачиваясь к объекту стрельбы, в падении, из двух пистолетов сразу.
А способы убийства без применения оружия? Их осваивалось множество, от знаменитого «шлагбаума», заимствованного из джиу-джитсу, до мгновенного удавливания жертвы, приема, которым пользовались
В Ликее учили также изготовлению наркотиков и ядов из подручных лекарственных средств, умению оказывать медицинскую помощь, вплоть до акушерской. Кроме того, курсанты постигали приемы конспирации, тайнопись, умение подделывать документы, обнаруживать и устанавливать аппараты для подслушивания. При случае они должны были вскрыть сейф не хуже любого «медвежатника». И, разумеется, они скрупулезно изучали методы советской контрразведки и органов государственной безопасности тех стран, в которых им предстояло работать, структуру и боевую технику их вооруженных сил.
Особое внимание уделяли в Ликее психологии. Здесь она, как и философия, носила практический характер. Курсантов учили коммуникабельности, умению завязывать необходимые знакомства, составлять индивидуальные и рабочие характеристики на тех лиц, которых они намеревались использовать для агентурной разработки.
Преподаванием шпионских наук занимались отнюдь не академические теоретики, а практики, которым было что передать тем, кто готовился прийти им на смену.
Преподаватели использовали исторический материал, связанный с действиями разведок в годы второй мировой войны, документальные, научно-популярные и художественные фильмы. Фильмы тщательно анализировались на предмет, как не следует поступать в реальной действительности, ибо в большинстве своем эти ленты были надуманными, представляли собой образчик пренебрежения здравым смыслом, незнания сценаристами и режиссерами жестоких законов разведки и контрразведки.
Просматривались с широким применением стоп-кадра учебные фильмы, в которых демонстрировались приемы наружного наблюдения за конкретным объектом, способы уклонения от слежки, «сбрасывание хвоста», методы конспирации. Эти кинокартины, снятые талантливыми и компетентными авторами были, пожалуй, одними из самых действенных учебных пособий разведшколы.
Чтобы снять с курсантов нагрузку, всепоглощающие часы натаскивания сменялись увеселительной программой, именовавшейся «кайф тайм-аут».
Питомцы Ликея получали видеокассеты с порнографическими фильмами. Как правило, фильмы были датского производства, а значит, отличались особой изощренностью, тягой к суперпикантным подробностям, крупному плану. Кто-то прокручивал эти ленты у себя в кельях, иные собирались группами у больших телевизоров, установленных в холлах. Буфет и бар, безалкогольные в будничные дни, начинали отпуск спиртного.
После просмотра фильмов курсантам, взбудораженным жидким дьяволом и экранным сексом, выдавались карманные деньги. Эта сумма составляла недельный заработок, но считалась поощрением Затем ликеисты отправлялись в город, на экскурсию по злачным местам. Каждый при этом хорошо знал, что перебор со спиртным, любой конфликт с полицейскими властями ему обойдется дорого. Администрация школы постоянно внушала подопечным, что им позволено все за исключением одного, быть в чем-либо замеченными. Принцип «не пойман – не вор» считался краеугольным камнем в системе подготовки обитателей виллы «Вера крус»…
Сэмюэль Ларкин поприветствовал собравшихся по тревоге курсантов разведшколы.
По плану, составленному Стивом Фергюссоном, после общего
Когда возник вопрос, кто покажет боссу приемы специальной борьбы, Джон Бриггс выдвинул кандидатуру русского штурмана. Ему было известно, что Олег Давыдов мастер спорта по дзюдо, чемпион Ленинграда, да и в школе кое-чему выучился дополнительно, не подведет. А вот руководитель «Осьминога» не знал о прежних борцовских успехах нового курсанта – бывший доктор Кунин предложил Олегу не распространяться на этот счет – и согласился на поединок с едва скрываемым злорадством.
Стиву Фергюссону очень хотелось, чтоб протеже Сократа предстал перед Сэмюэлем Ларкиным в неприглядном свете. С этой целью он выставил против Давыдова инструктора по борьбе Ивара Йака, наполовину датчанина, наполовину финна, намекнув ему, чтобы тот хорошенько помочалил этого рюсся.
Но Ивару Йака самому пришлось худо. Когда он уверенно пошел на Олега, тот вроде бы струсил, уходил от захватов, едва ли не бегал от противника по ковру Но потом, никто и заметить не успел как, провел молниеносный захват, резко бросил Ивара Йака на ковер и тут же спокойно отошел к его кромке. Инструктор вскочил на ноги, бросился на Аргонавта и вновь оказался побежденным. В третий раз Давыдов решил его немного успокоить и дополнил бросок болевым приемом, стараясь при этом не изувечить. Как-никак, а имущество разведшколы…
Ошеломленный Ивар Йак с трудом встал на четвереньки, замотал головой, не в состоянии осознать, что же с ним приключилось. К нему подбежали, поставили на ноги, увели с ковра.
Восхищенный увиденным, Сэмюэль Ларкин тихонько поаплодировал Аргонавту.
– Подойдите ко мне, молодой человек, – попросил он Давыдова. – Наверно, вы и прежде занимались борьбой, так ведь?
– Немного, сэр, – небрежно махнул рукой Олег. – В порядке самодеятельности…
– Самодеятельность у русских многое значит, – возразил гость из Лэнгли. – Я хорошо знаю ваших соотечественников, мистер Давыдов. При увлечении каким-то делом ваши люди достигают больших высот, не становясь при этом профессионалами. Что ж, физически вы подготовлены блестяще. А каков ваш коэффициент интеллектуальности?
К такой постановке вопроса Давыдов никак не мог привыкнуть и замешкался с ответом, хотя и знал о собственном высоком коэффициенте интеллектуальности. Но для него сказать о нем было все равно, что на вопрос: «Хорошо ли у вас работает голова?» заявить: «Не просто хорошо, я вообще шибко умный».
Ответил Джон Бриггс.
– Ого! – сделал вид, что приятно удивился, Сэмюэль Ларкин (он знал про «ай-кю» Давыдова), – отличное сочетание сильного тела и большого ума. У вас завидное будущее, мой мальчик.
– А я всегда считал, что разведчики – люди без будущего, – глядя в глаза заместителю директора ЦРУ, сказал Олег. – Они живут и умирают в неизвестности…
– Так в этом же особая прелесть, мистер Давыдов! – воскликнул Сэмюэль Ларкин. – Вы достаточно умны, чтобы понять суетность открытого мира, который заполняют посредственности. Ведь дело, в котором вы сейчас участвуете, – один из главных инструментов предотвращения ядерного апокалипсиса! Вы слуга мира, мой мальчик… И должны испытывать чувство удовлетворения от осознания того, что принимаете участие в деле, которое является одним из важнейших в наши дни. Помните, что таких людей, как вы и ваши товарищи, не так уж много на планете. Ваша деятельность крайне необходима человечеству!