Ловушка для Ти(г)рана

Кучер Ая

Поэтому и не хотела рассказывать всё, постепенно как-то. Конечно, когда мы вернемся с Испании — живот будет большим. И так пятый месяц идёт, а мне всё кажется, что так много времени впереди.

— Свадьба когда?

— Пап, мы не…

— Он обрюхатил тебя…

— Папа! Ужасное слово.

— Хорошо, — цедит, сжав зубы. Морщится, но упрямо сверлит меня взглядом. — Ты беременна, а он даже не собирается что-то делать? Хорош мужчина, ничего не скажешь. В наше время…

— Мы расписались! Ладно? Расписались. Скромно, без церемоний

и СМИ. Потому что ты бы захотел быть на свадьбе, а тебе нельзя пока. И мама снова заграницу уехала, непонятно насколько. Мы муж и жена, доволен?

— Без кольца? Это не…

— Да в сумке кольцо, я поправилась за эту неделю, оно давит. Можно я не буду оправдывать своего мужа, хорошо?

Это так странно звучит.

Муж.

Я ведь не соврала папе, мы действительно расписались. Скромно, только мы вдвоём, больше никого. Скромное белое платье, Тигран в шикарном черном смокинге.

Маленькая свадьба для нашей маленькой семьи. С долгими поцелуями, розами, которые кололись, ужином в уютном ресторане. Тигран, гад такой, просто отказался выезжать из страны, если в моем паспорте не будет стоять «Мирзоева».

Я не хотела вообще свадьбы. В том плане, чтоб шикарная и красивая. Потом, когда рожу, когда влезу хоть в какое-то красивое свадебное платье. Я примерила парочку для беременных, но все они мне не нравились.

А шить на заказ было долго, живот бы первым в ЗАГС заходил. Не хотелось. И Тигран меня поддержал в этом, стойко выдерживая все капризы. И розы не того цвета, и галстук ему хочу другой.

Мужественно терпел даже то, что половину вечера я просто ревела. От счастья, что он мой. Целиком, полностью. Мой Тигран, никого больше нет и не будет.

После плакала из-за того, что макияж потек и я не красивая. Кажется, ещё причины были. А мужчина просто прижимал к себе, нашептывая комплименты. Так, что тепло внутри вытесняло всю печаль.

А ещё Катрин обещала помочь с подготовкой к свадьбе. У неё ведь агентство, это снимет главные проблемы. Когда-то весной, с выездной церемонией и цветущей зеленью.

— Ладно, — отец кивает, одобряя. — Но руку и сердце мог бы попросить. А то поженились-развелись, а я ничего не знаю.

— Смею заверить, что разводиться с вашей дочерью я не намерен.

— Тигран!

Я срываюсь с места, висну на мужчине. В последнее время мне всё больше хочется его касаться. Постоянно обнимать, чтобы никуда не девался. Я даже в офис и из него езжу с мужчиной, потому что два лишних часа на обнимашки.

Господи, мне кажется, что у меня все мозги расплавились из-за гормонов.

— Привет, мышка, — я получаю целомудренный поцелуй в висок, а ладонь Тиграна поглаживает по спине. — Нам уже пора ехать. Олег, я мог бы много сказать, что не обижу и не предам, но это само собой. Лана со мной счастлива и всегда будет.

— Если она будет из-за тебя плакать…

— Пап, я сейчас плачу из-за того, что слишком крупно нарезала овощи.

— … То у меня есть ружье.

Отец совсем

не слушает меня, но кажется, Тиграна это не пугает. Стойко выдерживает все угрозы, а после мягко выпроваживает меня из палаты. Для серьезной беседы с отцом, которая длится больше десяти минут.

Никогда не думала, что буду так смущаться. Это ведь мой муж и мой отец. А внутри клокочет счастье, разливается по венам. Всё настолько хорошо, что я наслаждаюсь каждой секундой.

Мне хочется, чтобы это тянулось, как сладкая карамель. Вечность, наполняя меня радостью, предвкушением. И пять лет, и десять, и двадцать. Я никому не собираюсь отдавать Тиграна, даже его болезни.

— Я живой, — мужчина улыбается, когда я взволнованно приближаюсь к нему. — Ну ты чего, мышка? Поговорили по-мужски, я всё объяснил. Пообещал, что он первый получит приглашение.

— Первым не получится, там Катрин с Тимовцами.

— Ну, мы ему не скажем. Всё хорошо? Как там мой малыш? — ладонь Тиграна поглаживает живот сквозь ткань платья, прожигает насквозь. — Буянил?

— Значит, ты всё-таки хочешь мальчика?

— Если у меня будет дочь… Мне придётся узнавать у твоего отца, где он покупал ружье. Представляешь сколько мудаков вокруг?

— Ага, а ещё если этот мудак будет старше…

— Вот именно, Лана. С пацаном проще, максимум — стану молодым дедушкой.

— С девочкой тоже можешь стать молодым дедушкой.

— Молчи просто. Иначе я начну выбирать пансион только для девочек.

Мужчина обнимает меня за талию, мы вместе выходим на разгоряченную улицу. Подставляю лицо солнцу, вдыхая спертый воздух. Не верится, что уже сегодня вечером я буду на море.

Всё так стремительно меняется, а я наслаждаюсь. И ловлю каждое слово Тиграна, ведь он, наконец, начинает думать чуть дальше. Знает, что меня расстраивает его болезнь, не вспоминает. Не говорит о том, что может не дожить до того момента, как ребенку придётся идти в школу.

Что может не стать молодым дедушкой, не нужно будет ружье покупать…

— Снова плачешь? — Тигран обхватывает моё лицо, когда мы оказываемся в машине. — Лёш, в аэропорт. Так что тебя расстроило, мышка?

— Ничего, — шмыгаю носом, утыкаясь в шею мужчины. Вдыхаю запах улицы и пыли, любимого одеколона. — Просто так. Всё хорошо.

— Ну если просто так, то можно. Наверное. Если что-то не так, то говори. Хорошо?

— Да. Всё хорошо. Я просто счастлива.

— Сделаешь меня седым раньше времени, Лана, своими слезами.

— Зато я тебя за фруктами не гоняю. Или что там беременные любят?

— Гоняй сколько угодно. Доставка круглосуточно работает.

— Вот значит, как ты меня любишь?

— Сильно люблю, мышка. Ты ещё сомневаешься?

— Нет, ни капельки. Я тоже тебя сильно люблю.

Очень.

У нас осталась всего одна проблема — обследование в Испании. И я не представляю, что она принесет. Радость, что всё не так ужасно, что у нас ещё много времени.