Ловушка для ведьмы
Шрифт:
Музыка прекратилась, Реджи усадила Джейка себе на колени:
– Какая леди, малыш? Скажи маме.
– Леди на стуле.
«Обалдеть!» – пронеслось в мыслях Хармони.
Взяв Джейка на руки, Кинг понес его к стулу:
– И ты ее ни капельки не боишься?
Джейк улыбнулся пустому стулу:
– Она хорошая. Только грустная и холодная. – Потом повернулся к матери: – А мы можем дать ей такое же одеяло, как нам давали в приюте?
– Конечно, малыш, – ответила Реджи.
Кинг с трудом сглотнул:
– Расскажи
– Ты и сам знаешь, – улыбнулся Джейк и показал пальчиком на стул. – Видишь? У нее фиолетовое платье, звездочки на шее и в ушах, и рыба… вот такая, – он кивнул на фреску, – на платье.
Хармони прикусила губу. Гасси. Джейк видел Гасси. Маленькие дети видят привидений, потому что их еще не научили не видеть призраков. Она никак не ожидала, что воочию убедится в справедливости этой аксиомы. Однако, если Гасси сидела на стуле, то кто играл на…
– Джейк, а ты видишь кого-нибудь вон там – возле пианино?
Посмотрев туда, куда показывала Хармони, малыш захихикал:
– Глупенькая Хани! Там никого нет.
– Угу, глупенькая. Даже сомневаться не приходится.
Кинг вернул Джейка Реджи, а Хармони повернулась к сестрам:
– Я видела и слышала пианино, когда почувствовала, что стена не так проста, как кажется на первый взгляд. Как по-вашему, что это значит?
– Лизетта здесь, – заявила Сторм. – В настоящем.
– Думаешь, это она только что играла?
– Сто пудов.
– Думаю, музыка – это знак, – сказала Дестини, – который говорит нам, что все, что мы делаем, – не напрасно. Давайте вернемся к фреске и узнаем, что еще она может нам рассказать.
– Ладно, – согласилась Хармони. – Поехали дальше. Мама-дельфин и дельфиненок в яркой секции. Они играют в волнах рядом с кораблем, идущим на всех парусах. Мужчина на палубе машет им.
Дестини изучила взглядом всю картину:
– Этот мотив повторяется снова и снова. Мужчина уплывает куда-то вдаль почти в каждой из секций.
– Это, видимо, муж Гасси, – подсказал Кинг, – Никодемус. Он был капитаном собственного корабля и в море проводил целые годы.
– Обратите внимание, что цвета остаются яркими до тех пор, пока девочка не становится взрослой. – Сторм указала на упомянутую секцию. – Цвет тускнеет, когда капитан стоит на берегу, опираясь на трость, и смотрит на Лизетту как на красивую молодую женщину. Ему нарисовали такое выражение лица… прямо зловещее.
– Никодемус отдал Лизетте половину кельтского кольца, – сказала Хармони. – Видимо, Гасси по-настоящему боялась его интереса к девушке.
– Ни цвета, ни дельфинов в этой секции нельзя назвать счастливыми, – заметил Пэкстон. – А ты что думаешь, Эйден?
– Я думаю, что замок снова может стать счастливым домом, если кто-то вложит в него хоть капельку души.
Кинг выгнул бровь:
– Я спрашивал о твоем мнении по поводу картины.
Эйден пожал плечами, словно говоря «нет
– Здесь мазки более смелые, чем в любом другом месте фрески. Рисуя эту часть, художник или художница были сильно расстроены или чем-то взволнованы.
– А знаете, что еще часто повторяется? – вдруг вышла из задумчивости Дестини. – Круглое зеркало, украшенное фигуркой дельфина. Не могло же быть в каждом углу дома по такому зеркалу, а нарисовано так, будто его можно встретить повсюду.
Кивнув, Сторм усмехнулась:
– Видимо, это зеркало она использовала для колдовства. А это значит, что фреска сама по себе может оказаться своего рода заклятием.
– Не может быть, – отозвалась Дестини.
– Вы обе правы. – Хармони прикоснулась к изображению зеркала и закрыла глаза. Открыв их снова, она улыбнулась. – То, что тебе показывает твое зеркало, мое может не показать мне, правильно? Гасси показывает нам, как все виделось лично ей.
Фортепиано снова заиграло «Колыбельную».
– Еще одно очко в нашу пользу, – обрадовалась Сторм. – И еще одна часть загадки решена.
– А «вызов»-то не липовый, – проговорила Дестини. – Видимо, не зря ты самая старшая, Хармони.
Хармони провела пальцами по темно-золотистой обнимающейся паре, точно такой же, как на кольце. Рядом уплывал в неизвестные дали Никодемус, над ним парил ангел, и угрожающе застыл зигзаг молнии.
– Как умер Никодемус? – спросила она, повернувшись к Пэкстону.
– В море во время грозы, как ты уже наверняка догадалась.
Сторм хмыкнула:
– Нехилая у нас тут ведьма.
Глава 34
ВСЕМ сердцем Хармони надеялась, что правильное прочтение фрески поможет им вернуть в замок благополучие.
– Если Гасси любила Никодемуса и Лизетту, – сказала Сторм, – их предательство наверняка глубоко ее ранило.
– Если Лизетта с Никодемусом действительно были предателями. – У Дестини был хорошо знакомый сестрам рассеянный вид. – Может быть, Гасси всего лишь думала, что они предали ее. Она, как мы выяснили, обожала разногласия. И до сих пор ничего не изменилось. Лицемер, от природы обладающий негативной энергетикой, ждет того же от других людей. Представьте на минуточку, что ее мнение о Лизетте и Никодемусе было ошибочным. Она же явно страдала паранойей.
– В нашей семье Дес – неисправимая оптимистка, – заговорщицким тоном поведала Сторм Кингу и Эйдену.
– Ну представьте, – настаивала Дестини, – что между Лизеттой и Никодемусом не было ничего, кроме отношений отца и дочери. Вот подумай, Кинг, наверняка у вас с Реджи накопилась целая куча всего, что вам еще предстоит наверстать, верно? Может, Лизетте с Никодемусом тоже было, что наверстывать, после его затяжных морских отлучек, а Гасси просто сильно не нравилось, что они вместе проводят время. Знакомая ситуация?