Ловушка Пандоры 2
Шрифт:
— Может, — завораживающе продолжала она, — тогда все по-своему избраны?
— Да хрен знает, может и все. Я про то, что во мне нет ничего, чего бы не было во многих других, вот я про что.
— Я думаю, в каждом есть что-то, чего нет в других. Этим человечество и прекрасно.
Это было сказано так печально, что Матфей поспешно решил сменить тему, а то опять начнет рыдать, а он никогда женских слез переносить не умел. Он терялся и делал глупости.
— Кстати, где этот Егорка в распашонке? — спросил он, вертя головой в поисках
Все-таки пейзажик окружал их удручающий. Красный песок под ногами, красно-золотистая магма над головой. И все это растянуто в бесконечную статику, от которой делалось так тошно, что хотелось уничтожить эти декорации, чтобы поскорее выйти на свет божий.
— Вы так смело с ним говорите, — тихо сказала Варя, то ли восхищаясь, то ли осуждая, а может и со страхом. — Вы знаете кто он?
— Выживший из ума старикан, который напрашивается на хорошую взбучку, — не задумываясь, выдал Матфей.
— Тогда будьте осторожны — он совсем не то, чем вам кажется, — загадочно предостерегла она.
Матфей впервые задумался, что, вполне возможно, Егорушка действительно не так прост, как ему казалось. Он прежде не задавался вопросом: что скрывалось за придурковатой маской шута? А ведь старик, наверное, тоже не человек, а какой-то мифический персонаж. Но это же не меняло того, что он хитрожопый мудак.
Демоны замедлили шаг, а вскоре и вовсе остановились, сбившись в жужжащую кучу. Тревожный гул от жужжания демонов все сильнее действовал на нервы. Матфей ничего не мог разглядеть из-за их здоровенных голов.
Он покосился на Варю, но она тоже непонимающе оглядывалась по сторонам. Матфей спросил у рядом стоящего с ним демона, что случилось, но тот демонстративно проигнорировал вопрос.
— Меня, говорют, тут исчут. Настойки больше нет, и не проси! — совсем близко раздался елейный голосок Егорушки.
Матфей внимательно смерил старикашку взглядом, ничего особенного — на две головы ниже его, сухонький, глазки маленькие, непроницаемые. Вот в Варе сразу чувствовалось что-то потустороннее, аура таинственности, да и внешне вся она такая необычная, прекрасная эльфийка, а Егорушка был просто Егорушкой. С хитрой мордочкой и тупеньким выражением лица. Донельзя раздражающий старикашка.
— Кто ты? — все-таки спросил Матфей, скрестив руки на груди.
— Я бедный люмпен, — жалобно закряхтел старик, доставая из кармана грязный платочек и оттирая им пот со лба. — Кстати, я твоего Сидора себе забрал, он на тебя жаловался, — как будто между прочим, добавил он.
Только сейчас до Матфея дошло, что он давно не слышит вяканий Сидора. Он сунул руку в карман и содрогнулся от ужаса — друга там не было. Матфей сглотнул ком.
— Быстро верни назад! — потребовал Матфей, протягивая дрожащую руку.
— Не хотит он к тебе! — премерзко оскалившись, заупрямился Егорушка.
Матфей сжал кулаки, готовясь в случае нужды выколотить из этого полоумного душу своего друга.
— Зачем вы его дразните? — хрипловато спросила Варя, жадно хватая ртом горячий воздух.
— Верни, Сидора! — чеканя звуки, прорычал Матфей.
Песок взметнулся красной пылью, запорошил глаза. Толпа демонов закашлялась, захрипела, посыпались проклятья.
— Сейчас, сейчас, я… — шаря по карманам, пыхтел старик. — Ох, кажется, обронил по дороге. Но оно и к лучшему — твоему другу уже давно пора присоединиться к остальным грешникам. Тут ему самое место, он же сам мается, от того что не может слиться с другими…
Зашипел, закипел обжигающий воздух. Жалобно застонала толпа демонов, валясь на песок. Все вокруг потеряло багряные краски, сделавшись черно-белым, и медленно стало размазываться. Матфея вывернуло наизнанку, а потом опять развернуло. Выкрученные мозги с трудом собирали действительность обратно. И эта действительность разительно отличалась от прежней. Картинка перещелкнулась, как в калейдоскопе.
— Я здесь, бро, кончай кипятиться, — раздался совсем близко хриплый голос Сидора.
Матфей вздохнул с облегчением. Жара медленно стала спадать. Красная пыль оседала на каменный пол пещеры. На морщинистой ладони старика, испещренной сотнями глубоких линий, поблескивала беззащитная душа Сидора.
— Ты чё дебил?! Ты чё там молчал, сидел?! — схватив непутевого друга, возмутился Матфей. — Или в твоем шарике мозги не предусмотрены?!
— Эй, полегче. Таков был план. Зато ты всех доставил до места назначения, как и предполагал Егорушка. А иначе нас порешили бы зомбаки, они взяли нас в окружение.
Песок и магма исчезли. Вместо этого над головами нависало красное ядро. Все они находились в жерле вулкана. Было очень похоже, что их поместили в бутылку, горло которой неплотно задраили куском красной ткани, оставив лишь маленькую прореху черноты с краю.
— Ты хочешь сказать, что это все я? — побелевшими губами прошептал Матфей, ища глазами Варю, она ободряюще ему кивнула, но от этого стало еще гаже. — Я ведь не мог…
— Ну, ты парень даешь, — к Матфею подошел какой-то демон с травой вместо волос и кожей похожей на пласт растрескавшейся земли и похлопал его по плечу. — Это что там у тебя за генератор встроен, одним махом перетащил всех?! Впервые вижу такую мощную человеческую душу.
Матфею совсем поплохело. Он прислонился к стене, но тут же отпрянул — стена была теплая, пульсирующая, как будто живая — в ней даже жилки можно было разглядеть. Матфей осторожно тыкнул в неё пальцем — точно, не показалось, как будто чья-то плоть.
— Да, Матюша — ад живой, особо его сердце, — хихикнул в кулак старик, наблюдавший за реакцией Матфея.
— Это чудо-перемещение решило нашу проблему очень ненадолго, — мрачно перебил всеобщее воодушевление Белиал. — Они бегут по нашему следу.