Ловушка Пандоры 2
Шрифт:
Этот заход издалека невероятно раздражал. Почему бы не объяснить все без занудной предыстории? Вместо этого старикан опять стал затирать про свойства души и вечное возвращение.
Илью не покидало ощущение, что он занят не тем. Если это реально его последние минуты, то все чего хотелось, сделать так, чтобы Аня его простила и уйти с ней в закат.
Все усложняло появление бывшего. Илью просто выворачивало от ревности. Он пристально следил за Аней, боясь и вместе с тем садистки высматривая, признаки ее чувств к Матфею.
— Однако порой из рая и ада души возвращаются
Ощущение складывалось, что Бог решил пересказать им всю историю человечества, отыгрываясь за тысячелетия молчания. Между тем, под ногами расползалась серость, а небо неумолимо продолжало гаснуть.
— Матфей и Аня — две уникальные души, которые во много раз сильнее и Иешуа, и всех кто был до и после. Они — оружие — антитела, выработанные человечеством против Хаоса. Их мощь поражает, одними своими эмоциями, даже не осознавая того, они сумели открыть рай и ад, выпустив души на борьбу с Хаосом, а самое невероятное вытащить из нефилимов бездну. Но даже их силы недостаточно, чтобы победить. Это все — ложные надежды.
Про уникальность Аниной души Илья и без этих долгих подводок уже давно догадался. А про Матфея даже после этих россказней не мог поверить. Совершенно обычный парень — прямолинейный тюфяк. Илья таких навидался. Они легче всего разводились на дело, стоило лишь убедить, что дело правое.
— А эта ловушка Пандоры, где она сейчас? — подтверждая сомнения Ильи, простодыро поинтересовался Матфей.
Бог ответил ему снисходительно, тоже, видимо, не питая особых иллюзий насчет избранника человечества.
— Вот в этом вся беда людей, вы не слушаете, а ждете своей очереди спросить какую-нибудь глупость. Говорю же — ящик в Эдемосе, а Эдемос в Хаосе.
— Что, если забрать ящик из Эдемоса и затащить Хаос обратно в ловушку? — игнорируя недовольство Бога, продолжил гнуть свою мысль Матфей.
— Мальчик, я пытался найти способ вернуться в Эдемос тысячелетия? — напомнил Бог. — Как ты собираешься туда попасть, чтобы забрать оттуда ящик?
Илья вздохнул, устало переминаясь с ноги на ногу — вопросы ради вопросов. Они уже узнали все что нужно, чтобы бросить узнавать и начать прощаться. Но Аня слушала Матфея очень внимательно, и её лицо медленно озаряло понимание того, к чему он так настырно клонит.
— Но ведь вы сами сказали, что Варя ключ, а если учитывать и Илью, то у нас теперь два ключа от Эдемоса! — подхватывая и продолжая рассуждения Матфея, воскликнула Аня.
— Точно, — кивнул Матфей. — Варя и Илья могут попасть в Эдемос к ящику.
Матфей и Аня радостно переглянулись. Наблюдать как
Бог крепко задумался, беззвучно шевеля губами. Его хитрое лицо оживилось. Он вдруг резко подскочил, крестообразно раскинул руки, и закружился на месте волчком, поднимая ввысь серую взвесь. Видимо старика окончательно замкнуло, что поубавило нарождающуюся волну позитива.
Яйцо неба в унисон грозно треснуло, сверху посыпались осколки скорлупы — золотой пыли вместе с пеплом. Бог остановился, сведя глаза в кучу, покивав сам себе, вновь сделался хмурым и, крякнув, озвучил свой вердикт.
— Идея могла бы быть дельной, кабы не то, что души нефилимов слишком искалечены, и я совершенно не знаю, как они умудрялись перемещаться по мирам. Они могли и вовсе утратить этот дар.
Илья с облегчением выдохнул. Он никаких перемещений за собой отродясь не наблюдал и совсем не хотел, чтобы сейчас от него стали требовать невыполнимых манипуляций, связывая с его персоной надежду на всеобщее спасение.
— Но попытка — не пытка, — нерешительно вклинилась в разговор Варя, нервно теребя свою толстенную уже и без того сильно растрепанную косу. — Мы могли бы попытаться вспомнить?
Будь на месте Вари кто-то другой, Илья обязательно отрезвил бы его привычным сарказмом. Но в этой девушке было что-то, что не позволяло ему грубить ей. Нет, виной тому была не внешность Вари, слишком броская на его вкус. Илье больше нравилось разгадывать в девушке красоту, как в Ане, например. И даже не угроза маячившего за её спиной, любящего, заботливого папаши, который у самого Ильи отсутствовал. Нет, скорее та связь, которую он невольно почувствовал между ними, делала его более сдержанным по отношению к Варе. Общность их судеб порождала в нем братскую симпатию.
Трудно было представить, как эта хрупкая девочка носила в себе Хаос долгую сотню лет и сумела не потерять собственное я. Илья единственный, кто понимал, что она пережила, и после этого не мог не зауважать её.
— Попробуйте, коль охота есть, — Бог, казалось, совсем потерял интерес к разговору и отвечал им уже на ходу. — Возможно, Матфей и Аня смогут пробудить ваши способности. Варя, ты видела Эдемос мимолетом, попытайся транслировать его остальным, почувствуйте его, друг друга и ящик Пандоры. Если вдруг найдете ящик, возвращайтесь с ним, там открывать его нет смысла.
— Тогда Илья и Варя перенесут ящик на Землю, и мы откроем его вместе, — как о чем-то уже решенном сказал Матфей, и Аня согласно кивнула.
— Без меня, — дернулся Илья, — Играйте в героев без меня, — и, развернувшись на пятках, зашагал на выход в противоположную сторону от Бога.
Он шел и в серой пыли, в которую так стремительно обращалась Земля, оставались его следы.
— Илья! Не уходи! Ты нужен нам! — окрикнула Аня, но он не обернулся именно потому, что она сказала, что он нужен «нам», а не «мне».