Ловушка под омелой
Шрифт:
Я бросилась на помощь, чувствуя, что вот-вот узнаю что-то по-настоящему важное. В тайной комнате мистера Бастири было уютно, даже несмотря на пыль. Видно, что старик берёг книги, ранее принадлежащие его другу.
— Вон та полка, мисс Блэр, — указал он наверх. — Третья книга снизу.
Мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы добыть то что нужно. Магия здесь не помогала совершенно. Опираясь ногами на выступы, я влезла наверх и аккуратно перекладывая верхние писания, добралась до той самой, на которую указал библиотекарь. Только сложив всё обратно, я спустилась.
— Благодарю, — принимая
Мне казалось, что мистер Бастири слишком медлителен, я даже дёргалась от нетерпения. Хотелось вырвать из его рук книгу и начать читать самой, но я держала себя в руках, понимая, что это было бы грубостью.
— Я понимаю ваше нетерпение, мисс Блэр, — сказал библиотекарь, — но сами прочесть вы не сможете. Эндрюс шифровал свои записи, что послужило ещё одной причиной оставить их именно мне. Я умею их читать.
После этих слов, мне оставалось только ждать. Мистер Бастири пробегал глазами текст и перелистывал страницу за страницей, а мы с миссис Патчис время от времени переглядывались.
— Что ж, — наконец, сказал он, спустя добрых полчаса. — Похоже я нашёл кое-что интересное. Думаю, вы правы, Элеонора, Ивия, действительно, была одной из тех девушек, кому досталась магия омелы. Как пишет Эндрюс, ей было девятнадцать лет, когда она впервые приехала в Эскоп вместе с братом. Девушка была энергичной, смелой, решительной и очень красивой. Мой друг умел обращать внимание на мелочи. Исходя из этого, он приметил, что девушка влюбилась в Маркуса Элиота, молодого, талантливого мага из столицы. Она боролась со своей семьёй за эту любовь, но не только с семьёй.
Мистер Бастири вздохнул, а потом почесал сухими пальцами лоб. Он казался печальным и даже подавленным. Это добавило мне тревог, хотя я уже была на грани.
— С кем ещё она боролась? — спросила миссис Патчис.
— С собой, — ответил он и посмотрел ан меня. — И с Маркусом.
— Это как? — не поняла я.
— Вы можете подробнее рассказать, что вам поведали наследники о своей тёте? — спросил он.
— Нет, — не без сожаления ответила я. — Заклятье не позволяет мне.
— А вы попробуйте, — велел мистер Бастири. — Что-то мне подсказывает, что сейчас вы сможете.
Не очень рассчитывая на успех, я попыталась заговорить о том вечере на катке и у меня получилось. Минута мне понадобилась, чтобы прийти в себя, а потом я передала всё, что сказали Ориэла и Трейо.
— Но почему сейчас получилось? — удивилась я.
— Хороший вопрос, мисс Блэр, — сказал он. — Всё это неслучайно. Видите ли, наследники владыки сказали лишь часть правды. Но они не могли не понимать, что вы докопаетесь до сути. И всё равно посоветовали заглянуть сюда.
— В чём они солгали? — спросила я. — В том, что Ивия была моей матерью, а Маркус отцом?
— И это тоже полуправда, мисс Блэр, — снова вздохнул мистер Бастири. — Ивия точно не была вашей матерью…
Из груди вырвался шумный выдох. Не знаю почему, но я испытала облегчение. Возможно дело было в том, что я не хотела иметь хоть какое-то отношение к наследникам.
— Однако, — продолжил библиотекарь. — Насколько я понимаю, Маркус вашим отцом всё-таки был.
«Отец» — прозвучало в голове,
— Но зачем было говорить, что Ивия моя мать? Я не понимаю. Да и вы говорите, что в записях Эндрюса Дейли говорится о любви Ивии к Маркусу.
— Так и есть, но вот только Маркус любил другую.
И снова в голове с диким гулом пронёсся ураган.
— Из записей Эндрюса я понял, что Ивия влюбилась без памяти и сначала она даже не знала, кто такой Маркус. И само собой не могла знать о том, что сердце его занято. Как и вы сейчас, несчастная девушка не могла адекватно воспринимать свои эмоции. Её бросало из крайности в крайность. И, как и вы, она не могла распознать что именно с ней творилось. Когда Ивия познакомилась с Маркусом лично, любовь только окрепла. Они часто беседовали и, как казалось моему другу, Маркус относился к девушке с братской теплотой. Ивию нельзя было не любить, она была светлой девочкой. Но спустя время в Эскоп вернулась возлюбленная твоего отца и после того как Маркус их познакомил, Ивия слегла.
Старик перевёл дух, а я ждала, затаив дыхание, желая знать, что же было дальше.
— Опять же из записей Эндрюса я делаю вывод, что девочка до последнего боролась со своими чувствами. С болью, отчаянием. Она избегала встреч с Маркусом и его невестой, которая вскоре стала женой.
— Как её звали? — едва смогла выговорить я.
— Аделина, — тихо ответил мистер Бастири.
— Аделина, — повторила я, и сердце отозвалось неожиданным трепетом. — Маркус и Аделина.
Вот теперь всё будто на места встало. Я словно почувствовала, что эти люди мне родные, что они часть меня.
— Что с ними стало? Они живы? Там не написано?
Мистер Бастири с сочувствием посмотрел в мои глаза, и я всё поняла. Конечно, шансов было мало, но не спросить я просто не смогла.
— Нет, дитя. Твоих родителей нет в живых. Аделина скончалась почти сразу после родов, а Маркус погиб вскоре после этого.
— Я никак не могу поверить, — тихо проговорила миссис Патчис. — Не могу поверить, что Маркус Элиот был твоим отцом. Я знала его, его семью и невесту.
Я резко подняла голову на наставницу, но не смогла ничего выговорить от нахлынувших чувств.
— Только имени её я не помнила. О судьбе их ничего не знала, — сказала она, протягивая мне руку, за которую я тут же ухватилась. — Когда-то давно мы с матерью Маркуса, Брайс Элиот, были приятельницами. Но я перестала посещать столицу незадолго до того, как ты оказалась в академии, и мы с Брайс потеряли связь. Она давно покинула совет и стала кем-то вроде отшельницы. Я даже не знаю жива ли она сейчас.
Получается, что Брайс Элиот была моей бабушкой. А если она жива? Наверное, все мои чувства отразились в глазах, поскольку стоило миссис Патчис заглянуть в них, как она порывисто меня обняла. Так хотелось плакать, но я сдерживалась.