Ловушка
Шрифт:
На виноградниках и на землях у деревень наряду с крестьянами работали рабы. Тридцать девять душ. Для Наташи цифра казалась большой. У Герарда их имелось более сотни, но сиятельный считался крупным и успешным владельцем графства.
Герр Штольц и писарь являлись не последними людьми и комнаты для проживания им были выделены на первом этаже «главного» здания.
Отпустив «щелкопёра», управляющий сделал приглашающий жест:
— Добро пожаловать в поместье, госпожа Вэлэри. — Голос дрогнул, мужчина кашлянул. Волнуется.
Все основные постройки, необходимые для ведения хозяйства, находились под рукой.
Воины тренировались
Ремесленники изготавливали необходимые предметы быта. Плелись короба и корзины.
Столяр изготавливал необходимую примитивную мебель, ремонтировал имеющуюся. Наташа, спросив его, сможет ли он выполнить её заказ, ответом осталась довольна. Кто посмеет отказать хозяйке?
Бондарь корпел над изготовлением бочонков и вёдер.
По специфическому запаху девушка догадалась, что следующее подворье — скорняжное и кожевенное. Здесь она задержалась надолго, присматриваясь, как сшивались кусочки пушистого меха. В голове крутились модели накидок, горжеток и пелерин из меховых шариков и нитей. Можно сшить на пробу и попробовать продать на рынке.
Сапожник обитал рядом. Присмотрелась к нему. Угрюмый бородатый дядька с деревянной культей вместо ноги и глазом не моргнул под пристальным взором хозяйки. Вспомнила о китайском шлёпанце, сожалея, что он, единственный, оказался не на ту ногу.
Кузница. Самое шумное место из всех подворий. От звука молота о наковальню ухало в ушах. Грозного вида кузнец вызвал дрожь. Если встретишь такого ночью на узкой лесной тропке, душа уйдёт в пятки и забудет вернуться.
Его помощник, похожий на него, как две капли воды, только в два раза моложе, усмехнулся. На грязном потном лице сверкнули белые зубы. Длинные волосы, собранные на затылке в высокий хвост, отразили блеск огня в горне. Рыжий!
Почему современные литературные источники только и твердят, что зубы у средневековых людей находились в ужасном состоянии? Употребление большого количества сырой грубой растительной пищи делало улыбку крестьян голливудской.
Пфальцграфиня, обдав рыжего подмастерья высокомерным взором, не стала задерживаться. Она успеет не раз сюда заглянуть. По делу.
Ткачи находились в одной из деревень. Там же держали овец и пряли шерсть, вязали тёплые вещи.
Винодельня. Маленькая. В неё свозился виноградный сок для брожения. Затем его перемещали в винные погреба замка. Поскольку массовый сбор винограда ещё не начался, сейчас его было мало. Ягоды ранних сортов сушили. Кисти со сморщенными плодами раскладывали под навесом в тени на деревянных рамах с натянутыми сетками. Своего часа ждали пустые огромные бочки.
Все излишки производимого товара свозились на рынок в Штрассбурх. На вопрос, доходная ли торговля в стенах города, герр Штольц неопределённо пожал плечами, ссылаясь на сезонность и наличие товара из других поместий.
— А рыбу свежую продаёте?
— Да, а остатки солим.
— А коптить не пробовали? Холодное, горячее копчение. Очень вкусно и можно продать дорого. Коптить можно не только рыбу, а и птицу, свиные окорока.
— Пробовали. Другие торговцы тоже подвозят.
Наташа не увидела гончаров. Значит, выгоднее купить посуду, чем её изготавливать. Это касалось и посуды из меди и олова. При чётком налаживании всех виденных производств, можно неплохо зарабатывать. Почему пфальцграф, имея такое хозяйство, оставался
— Швеи… У вас есть швеи?
— Да, в замке есть мастерская. Две швеи шьют для господ и здесь две. Когда нужно шить много, помогают другие женщины.
По разносящемуся запаху еды от следующей двухэтажной постройки, девушка поняла, что перед ними «столовая». Зайдя со стороны кухни в низкую дверь, не удивилась царящему в ней хаосу и вони. Остановилась, вдыхая через раз, пытаясь понять, что стало причиной такого отталкивающего запаха. Сало… Прогорклое, испорченное.
— Почему продукты доводят до такого состояния? Разве такое можно есть?
— Едят, что им станет. У нас люди закалённые, выдержанные. — Управляющего всё устраивало.
— Дети тоже это едят, верно? — глянула на мужчину. — Нет соли просолить сало и то, что не может долго храниться?
— Всё стоит денег. — Штольц махнул рукой, торопливо выходя за дверь.
Пфальцграфиня шумно выдохнула, как от быстрого бега, злорадно подумав: «Сам-то такое есть не будет. Заставить, что ли?»
Соль. Да, дорогая. В хозяйстве Бригахбурга она добывалась на его земле и была доступна хозяину бесплатно в неограниченном количестве.
Выглянув в общий зал, ничего интересного не увидела. Сбитые деревянные столы, скамьи. Земляной пол. Большой кривобокий камин служил для приготовления мяса, когда оно было, и являлся средством обогрева в холода.
Вот чего она увидеть никак не ожидала, так это баню. Низкое бревенчатое строение, с односкатной крышей, уложенной дранкой, размещалось под сенью высоких деревьев на отдалении от всех хозяйственных сооружений. Соблюдались правила пожарной безопасности? Да, не приведи Господи случиться пожару. Выгорит вся деревня. Или коммуна? На всякий случай уточнила:
— Баня?
— Что? — переспросил управляющий. Заметив её интерес, кивнул: — Мыльня.
В низкую узкую дверь виденный ею кузнец протиснется разве что, пригнувшись и бочком. В полный рост не пройдёшь. «Лазня», — вспомнила другое название.
Топилась она раз в месяц, а то и реже, в зависимости от сезона, подступающих праздников и наличия дров, в качестве которых служили отходы столярного производства. Вот так. Наташа удовлетворённо потёрла руки. Неправду она читала в интернете о грязной средневековой Европе. Люди мылись. Пусть не еженедельно, но старались это делать чаще. Летом обмывались в реке или другом близлежащем водоёме, зимой иным способом.
— Лекаря своего нет? — Подумала о Дуремаре, приезжающего к пфальцграфу.
— Есть старуха, травами отпаивает.
Тоже неплохо. Но Манфред фон Россен пользуется услугами «дипломированного» эскулапа. Ему виднее. Кстати, она обещала сегодня посмотреть его спину.
Экскурс по подворьям занял всё время до обеда.
Управляющий едва поспевал, дивясь азарту госпожи и желанию во всё вникнуть. На её вопросы отвечал охотно и подробно, чувствуя, что она интересуется не из праздности. Присмотревшись к ней, сделал вывод, что вмешательство новой хозяйки в дела поместья вреда не причинит, а вот польза несомненно будет. Её действительно увлекало виденное, она подмечала мелочи, беседуя с мастерами, спрашивая об их нуждах и составе семейства. Задавала каверзные вопросы, от чего мужчины, не ожидая от хозяйки такого интереса, терялись, а женщины и вовсе ничего не могли ответить. Госпожа смеялась, делая общение с ней непринуждённым и приятным.