Ловушка
Шрифт:
Ричер кивнул, но ничего не ответил.
– Значит, ты намерен искать Хоби? – спросила Джоди.
– Может быть. Однако это сложная задача.
– Тебе есть с чего начать. Ему наверняка потребовался протез, и это должно быть зафиксировано в медицинской карте. И если он получил ожоги – тоже. Кроме того, такого человека не пропустишь на улице, если встретишь. Однорукий человек со следами жестоких ожогов.
– Я могу просто подождать, и он сам меня найдет. Буду сидеть в Гаррисоне, пока он не пришлет своих людей, – сказал Ричер.
Отвернувшись к иллюминатору, он посмотрел на свое бледное отражение и понял: «Я только что мысленно согласился с тем, что Хоби жив. Признал, что
– Ты отдашь мне свой сотовый? Сможешь обойтись сегодня без него? Если Нэш что-нибудь выяснит и позвонит мне, я хочу узнать об этом сразу же.
Она пристально посмотрела ему в глаза, кивнула, наклонилась, чтобы открыть сумку, вытащила телефон и протянула его Ричеру.
– Удачи тебе, – сказала она.
Ричер положил телефон в карман.
– Я не привык рассчитывать на удачу, – ответил он.
Нэш Ньюмен не стал ждать до девяти часов утра, чтобы начать исследования. Он был педантичным человеком, в особенности если речь шла о профессиональной этике. Он собирался провести неофициальное расследование по просьбе встревоженного друга, так что должен был работать в личное время. Частные дела нужно выполнять частным образом.
Вот почему он встал в шесть часов утра, когда за горами только появилось красноватое сияние тропического восхода. Заварил кофе и оделся. К шести тридцати он уже был в своем кабинете. Ньюмен решил, что работа займет около двух часов. Затем он позавтракает и ровно в девять приступит к своим обычным обязанностям.
Вытащив ящик стола, Ньюмен извлек медицинские документы Виктора Хоби. Леон Гарбер собрал их, сделав несколько запросов врачам и дантистам в округе Патнам. Документы лежали в старой папке, перетянутой холщовым ремешком с металлической застежкой. Ремешок был красный, но от времени выцвел и стал бледно-розовым.
Ньюмен расстегнул застежку и открыл папку. Сверху лежало разрешение изъять медицинские карты, подписанное родителями Хоби. Ньюмен просматривал тысячи таких документов и мог без труда классифицировать юношей, о которых в них шла речь, по возрасту, месту рождения, доходам родителей, достижениям в спорте и множеству других факторов, влияющих на медицинскую историю. Большое значение имели возраст и место рождения. Новые методы работы дантистов зародились в Калифорнии, а потом, словно мода, распространились по всей стране, так что тринадцатилетний мальчик, получивший новое лечение в Де-Мойне, должен был родиться на пять лет позже, чем тринадцатилетний мальчик в Лос-Анджелесе. Ну а доходы родителей определяли, получит он такое лечение или нет. Звездам футбольных команд лечили поврежденные плечи, бейсболистам – сломанные кисти, а пловцы страдали от хронических ушных инфекций.
Досье Виктора Трумэна Хоби оказалось на удивление тонким. Ньюмен легко читал между строк. Он представил себе здорового мальчика, который неплохо питался и о котором хорошо заботились родители. Он почти не болел. Конечно, не обошлось без простуды и гриппа, а в возрасте восьми лет он перенес бронхит. Никаких несчастных случаев. Хоби никогда не ломал конечности. Он регулярно посещал дантиста. Вполне типичная картина для Нью-Йорка и его окрестностей в пятидесятые и шестидесятые годы. В те времена дантисты вели отчаянную войну с дуплами в зубах. Дупло отыскивалось при помощи рентгеновских снимков, после чего зуб сверлили и заполняли амальгамой. В результате приходилось часто посещать кабинет дантиста, что наверняка расстраивало юного Виктора Хоби, но благодаря этому у Ньюмена имелся обширный набор снимков челюсти мальчика. Он не сомневался, что их будет достаточно для идентификации.
Он сложил снимки и вышел
Чтобы его заполнить, требовалась лишь элементарная логика. Он щелкнул по «Все кости» и вошел в подраздел «Детские переломы отсутствуют, возможны переломы во взрослом состоянии». Мальчик не ломал ноги в средней школе, но это могло произойти позднее, во время обучения в летном училище. Медицинские документы военного периода иногда пропадали. Довольно много времени Ньюмен провел, отвечая на вопросы, связанные с состоянием зубов. Он ввел описание каждого зуба. Отметил наличие пломб, а возле каждого здорового написал: «Потенциальная пломба». Только так можно было избежать ошибок. Элементарная логика. Хороший зуб может испортиться и нуждаться в лечении, но запломбированные зубы уже никуда не исчезнут. Ньюмен просмотрел рентгеновские снимки и на вопрос «Расстояние между зубами» написал: «Ровные», а на вопрос о размерах зубов напечатал такой же ответ. На остальные вопросы он не стал отвечать. Некоторые болезни оказывают влияние на скелет, но только не простуда, грипп и бронхит.
Ньюмен еще раз просмотрел свои ответы и ровно в семь часов нажал на клавишу «Поиск». Жесткий диск тихонько зарычал – началось последовательное путешествие по базам данных.
Они приземлились на десять минут раньше расписания, перед самым полуднем по времени Восточного побережья. Самолет пролетел над водами бухты Джамайка, приземлился и медленно покатил к зданию аэропорта. Джоди переставила часы и вскочила на ноги еще до того, как самолет остановился. Впрочем, в первом классе за это нарушение порядка вас никто не стал бы ругать.
– Пойдем, – сказала она, – у меня мало времени.
Они подошли к двери прежде, чем она открылась. Ричер нес сумку, а Джоди всю дорогу через терминал торопливо шла впереди него. «Линкольн» ждал их на ближней стоянке, большой, черный и новенький, и им пришлось заплатить пятьдесят восемь долларов Раттера, чтобы получить разрешение его забрать.
– Я успею принять душ? – спросила себя Джоди.
Ричер в ответ поехал быстрее, чем следовало по Ван-Вик. Автострада Лонг-Айленд уходила на запад, к туннелю. Через двадцать минут после того, как самолет произвел посадку, они уже были на Манхэттене и ехали на юг по Бродвею. Рядом с домом Джоди они оказались через тридцать минут.
– Успеешь ты принять душ или нет, но я намерен все проверить, – решительно сказал Ричер.
Джоди не стала спорить. Как только они вернулись в Нью-Йорк, ее вновь охватила тревога.
– Ладно, только постарайся побыстрее.
Ричер остановил машину у входа в здание и оглядел вестибюль. Никого. Они оставили машину у тротуара, поднялись на лифте на пятый этаж, а потом по пожарной лестнице спустились на четвертый. В доме было тихо и пусто. Ричер не нашел следов чужого присутствия в квартире Джоди. В ярком солнечном свете копия Мондриана сияла яркими красками. Часы показывали двенадцать тридцать.
– Десять минут. Потом ты отвезешь меня в офис, ладно? – спросила Джоди.
– А как ты попадешь на встречу?
– У нас есть шофер, – ответила Джоди. – Он меня отвезет.
Она вбежала в спальню, на ходу срывая одежду.
– Хочешь есть? – спросил Ричер.
– Нет времени, – крикнула в ответ Джоди.
Она пять минут провела в душе и пять минут провозилась, выбирая, что надеть. Наконец вышла в угольно-черном платье и таком же жакете.
– Найди мой портфель, – попросила она Ричера.