Ловушка

Чайлд Ли

Она посмотрела на него и кивнула.

– Хорошо.

Джоди встала и исчезла из его поля зрения, а он остался лежать. Нет, это не походило на учебный лагерь. Здесь было слишком тихо, да и подушки показались ему чересчур мягкими.

Если вспомнить то, что было раньше, он должен был испытать шок. Но этого не произошло. Комната вдруг обрела очертания, он увидел блестящее оборудование и подумал: больница. Он перестал быть мертвым и стал живым, равнодушно пожав плечами, – так человек реагирует, когда ему

говорят, что он перепутал день недели.

Комната была залита солнцем. Ричер повернул голову и увидел, что в палате есть окно. У окна сидела Джоди и читала. Он постарался дышать как можно тише, чтобы понаблюдать за ней. У нее чистые, блестящие волосы. Они падают на плечи, она теребит прядь указательным и большим пальцами. На ней желтое платье без рукавов. Плечи покрывает летний загар. Ричер видел маленькие бугорки костей. У нее длинные изящные руки. Она сидит, скрестив ноги. На ней кожаные туфли под цвет платья. Он разглядел загорелые щиколотки.

– Привет, Джоди, – сказал он.

Она повернула голову и посмотрела на него. Ее взгляд стал испытующим, словно она искала что-то, а потом нашла. Джоди улыбнулась.

– Привет и тебе.

Она положила книгу и встала. Легко преодолела разделяющие их три фута, наклонилась и нежно поцеловала Ричера в губы.

– Ты мне сказала: «Сент-Винсент», но я ничего не понимал, – признался Ричер.

Джоди кивнула.

– Тебя накачали морфием. По полной программе. Твоя кровь могла бы сделать счастливыми всех наркоманов Нью-Йорка.

Он не стал возражать и посмотрел на солнце в окне. Похоже, было около полудня.

– Какой сегодня день?

– Уже июль. Ты не приходил в сознание три недели.

– Господи, какой же я должен чувствовать голод, – проворчал Ричер.

Джоди обошла вокруг кровати, остановилась слева от него и положила ладонь на его предплечье. Тут только Ричер обратил внимание на капельницу и иголку в вене левой руки.

– Тебя кормили внутривенно, – сказала Джоди. – Я позаботилась, чтобы ты получал то, что любишь. То есть побольше глюкозы и солевого раствора.

– Нет ничего лучше солевого раствора, – согласился Ричер.

Джоди ничего не ответила.

– Что такое? – спросил он.

– Ты помнишь?

– Я помню все, – спокойно ответил Ричер.

Она сглотнула.

– Я не знаю, что сказать, – прошептала Джоди. – Ты принял пулю, которая предназначалась мне.

– Моя вина, – возразил Ричер. – Я действовал слишком медленно. Собирался обмануть его и выстрелить первым. Судя по всему, я выжил. Так что ничего не нужно говорить. Правда. Никогда об этом не вспоминай.

– Но я должна сказать тебе спасибо, – прошептала она.

– Возможно, это мне нужно тебя благодарить, – сказал Ричер. – Замечательно быть знакомым с человеком, ради которого ты готов принять пулю.

Джоди кивнула, но вовсе не из-за того, что была с ним согласна. Просто она пыталась удержать слезы.

– Ну и как мои дела? – спросил Ричер.

– Я позову врача, – тихо сказала

Джоди. – Он расскажет тебе лучше, чем я.

Она вышла и вскоре вернулась с человеком в белом халате. Ричер улыбнулся. Это был тот самый тип, которого армия прислала, чтобы с ним покончить, когда парад подойдет к концу. Невысокий волосатый мужчина, из которого мог бы получиться хороший борец.

– Вы знакомы с работой компьютера? – спросил врач.

Ричер пожал плечами и решил, что сейчас ему сообщат плохую новость о состоянии его мозга. Потеря памяти, ослабление некоторых функций.

– Компьютеры? Нет, я не слишком в них разбираюсь.

– Ладно, тогда я постараюсь говорить попроще. Представьте себе огромный работающий серый суперкомпьютер. Мы скармливаем ему все, что нам известно о человеческой физиологии и об огнестрельных ранениях, а потом просим создать мужчину, который лучше всего перенес бы выстрел в грудь из револьвера тридцать восьмого калибра. Представим себе, что компьютер работает неделю. Что мы получим на выходе?

– Понятия не имею, – ответил Ричер.

– Ваш портрет, друг мой, – сообщил врач. – Вот так. Проклятая пуля даже не вошла вам в грудь. Ваши грудные мышцы оказались такими мощными, что остановили пулю, словно трехдюймовый кевларовый жилет. Пуля отскочила от внешней стороны мышц и сломала одно ребро, но не более того.

– Так почему же я не приходил в себя в течение трех недель? – тут же спросил Ричер. – Черт побери, наверняка не из-за поврежденных мышц и сломанного ребра. У меня все в порядке с головой?

Врач сделал странную вещь. Он хлопнул в ладоши, а потом нанес несколько ударов по воздуху. Его лицо сияло.

– Именно об этом я и тревожился, – ответил врач. – По-настоящему. Серьезное ранение. Сначала мне показалось, что в вас выстрелили гвоздем, но потом свидетели рассказали, что рана явилась результатом выстрела из дробовика в конторку. Гвоздь пробил череп и вошел примерно на одну восьмую дюйма в мозг. В переднюю долю, друг мой, не самое лучшее место для такой раны. Но если бы мне пришлось выбирать среди других передних долей мозга, я бы выбрал вас, поскольку ваш череп толще, чем у неандертальца. Если бы такой подарок получил другой человек, он бы уже сказал спасибо и спокойной ночи.

– Значит, я в порядке? – снова спросил Ричер.

– Вы только что сэкономили десять тысяч долларов на тестах, – радостно заявил врач. – Я рассказал вам о вашей ране в груди, и что вы сделали? Ну, проанализируйте сами! Вы сверили новость с собственной базой данных, поняли, что это не слишком серьезное ранение и что оно не может послужить причиной для трехнедельной комы, вспомнили о своем втором ранении, сделали соответствующий вывод и задали правильный вопрос. Моментально. Без всяких колебаний. Быстрое логическое мышление, свободный доступ к полученной ранее информации, верный логический вывод. С вашей головой все в порядке, друг мой. Считайте, что это мое профессиональное мнение.