Лоза Шерена
Шрифт:
– Живой!
– прошипел Мир, отбрасывая недоеденный виноград.
И в самом деле. С Арманом поиграть он еще успеет. Сейчас гораздо интереснее этот неведомый гость... мальчишка.
Посмотрев на озеро, Мир еще успел заметить, как утаскивают кого-то под черную воду зеленоватые руки. Не, русалочка, гость этот принадлежит мне! И ты его, тварь зеленая, не получишь
– Именем повелителя Кассии, - начал Мир, - приказываю немедленно выпустить человека!
Мир и
Русалка вынырнула, все так же сжимая мальчишку в объятиях, повернула к беседке лицо, и Мир сглотнул...
Расползается по груди мягкая истома, сжимает сердце, потом заставляет его биться гулко, тревожно... И Мир делает шаг вперед, стремясь перепрыгнуть через ограждение, броситься в воду, наслаждаясь дарующим покой холодом... Но телохранители быстрее, как всегда, быстрее: крепко жмет плечо рука Тисмена, удерживая. Обжигает сила Лерина, отрезвляя. Отталкивает Мира от ограждения Кадм, грубо, беспощадно, встав перед своим арханом....
– Уже!
– шепчет Мир, чувствуя, как скатывается по щеке капля пота.
– Уже все в порядке.
Кадм послушно шагает в сторону, Лерин отводит пылающий силой взгляд... А Тисмен скучающе отходит к скамье. А Мир медленно звереет, понимая, что его сейчас чуть было не заворожили. Что же, игры закончились.
– Не мани меня, - кричит Мир русалке.
– Не смей! Или силы моей не знаешь? Не знаешь моих телохранителей? Отпусти человека. Я не хочу тебя ранить. Отпусти добровольно!
Но не слушает русалка, нечисть бездушная! Хмурит кустистые брови, растягивает губы в усмешке. И вдруг впивается в губы жертвы жарким поцелуем...
Дался ей этот мальчишка! И Миру он почему-то дался. Может, из любопытства? Или из-за упрямства? А какая разница! Этот мальчишка к нему пришел и русалке его Мир не отдаст!
Как не странно, безвольная до сих пор жертва вдруг отвечает поцелуем на поцелуй. И человеческие руки обхватывают русалку за талию, проводят ласково по чешуе... заставляя затрепетать холодное русалочье тело.
– Умеет в женщинами обращаться, - одобрительно заметил Кадм.
– Может, не будем им мешать?
Издевка телохранителя лишила Мира остатков разума. Еще как он им помешает! Но не успел Мир шагу сделать, как темная вода вокруг целующихся вдруг окрасилась синим...
– Ты говорил, что это рожанин, - как всегда, первым сделал вывод Лерин. И, как всегда, не упустил шанса подколоть Армана.
– Умеешь ты гостей выбирать, дозорный... Привел к Миру
– Лерин!
– одернул его Мир.
– Чего стоишь, вмешайся!
Лерин подчинился сразу, оставив на время Армана в покое. Короткое заклинание и русалка закричала от боли, беспомощно извиваясь, когда вместе ее с человеком выдернуло из воды и грубо швырнуло к ногам Мира...
– Я предупреждал, - прошипел Мир.
Русалка возмущенно ударила хвостом по белоснежному мрамору, окатывая людей озерной водой. Лерин выругался. Он терпеть не мог, когда ему портили одежду.
– Я сказал, - продолжал настаивать Мир.
– Отпусти человека! Уходи в озеро и отпусти человека.
– Он мой, - упрямо шипит русалка.
– Мой. Отдай мне его... у тебя много. А я одна... мне плохо. Прошу тебя...
Мир глубоко вздохнул, почувствовав вдруг себя виноватым. Ведь в ярко-зеленых глазах русалки прочитал он не ожидаемое упрямство, не каприз, а обжигающее душу одиночество.
– Отпусти человека!
– мягко сказал он.
– Даю слово, я найду тебе пару...
– Верни меня в воду...
– перестала вдруг сопротивляться русалка, - задыхаюсь, сжалься...
Мир посмотрел на Лерина и телохранитель чуть видно кивнул. Вновь загорелись синим его глаза, вновь разорвало зимний воздух заклинание. За спиной раздался тихий плеск. Кадм наклонился и легко поднял неудачливую жертву русалки на руки, с помощью Лерина устраивая его на скамье и пропуская Тисмена.
– Мир... Это же...
– прошептал зеленый телохранитель.
Мир и сам видел. И не знал в этот миг, плакать ему или смеяться.
Знакомые черные волосы. Бледное лицо, настолько бледное, что, кажется, принадлежит мертвому. Упрямый изгиб покрытых инеем губ.
– Блокируй его силу, быстро!
– прошипел Мир, приходя в себя.
– И если он опять удерет, я с тебя шкуру спущу.
– От меня еще никто дважды не удирал, - недобро улыбнулся Тисмен.
Глава третья. Пробуждение
Кружится голова. Болью вспыхивают в сознании искры, давит к кровати слабость и так не хочется отпускать неясный сон. Думать не хочется. Даже дышать не хочется. Потому что тягостно, потому что наполняет жаром при каждом вздохе легкие, и поддаться бы слабости, да забыться, но не дает кто-то вне. Тянет упрямо вверх, ведет сквозь пелену сна к свету, заставляет дышать глубже, ровнее. Ощутить болезненность кожи, жадно глотнуть воздух, задыхаясь, содрогнуться от кашля.