Ложь, которую мы произносим
Шрифт:
Медсестра увезла Сару и Фредди, а я тяжело опустился на стул. Не мог поверить, что у нас вдруг родился ребенок. Я стал отцом! Это слово в отношении меня казалось таким странным и в то же время прекрасным.
В стороне лежала медицинская карта Сары. Я заглянул в нее, чтобы еще раз проверить срок родов. Здесь было все. Вся ее история…
Не смог удержаться и пролистал назад, к ее прошлому. И тут остановился.
Слова поплыли перед глазами. Хотелось, чтобы меня стошнило.
«Это все? – спросил я после того ужасного дня в Камдене, когда
«Да», – ответила Сара.
Но передо мной было зримое доказательство обратного. Как она могла? Я влюбился в женщину, которая оказалась не той, за кого себя выдавала. Не такой, как я думал.
Постепенно до меня начала доходить ужасная правда.
Теперь у меня был сын. От жены, которой я больше не мог доверять.
Глава 14. Сара
Как только мы с Фредди вернулись в палату после проверок, я поняла: что-то не так.
Том смотрел на меня так же, как тогда, когда нас на улице остановила Келли.
Что такое?
– А, вот же она. – Медсестра взяла с тележки мою карточку. – Я-то гадала, куда ее дела.
Синяя папка была открыта. В моей груди все похолодело и сжалось. Шестым чувством я догадалась, что Том прочел записи.
Он узнал.
Я забралась в кровать и принялась баюкать Фредди. Единственного человека в мире, который все еще меня любил. Потому что Том – уже нет. Не теперь. Не после этого.
– Почему? – холодно спросил он, едва ушла акушерка.
– О чем ты? – уточнила я, пытаясь выиграть время.
– Почему ты мне не сказала? – Затем он повторил фразы из моей карты, словно выучил их наизусть: – Лечение инфекции грудной клетки. – Он поднял взгляд. – В двадцать один год.
Моя кожа покрылась мурашками. Воспоминание. Потребовалась целая вечность, чтобы меня осмотрел врач. К тому времени у меня уже была очень высокая температура.
– Да, – ответила я.
– Но тебя осматривал не обычный врач? – спросил он.
– Нет.
Теперь я видела окошко медпункта. Решетки. Охранника, стоявшего рядом. Наручники, впившиеся в мою кожу.
– После этой записи стоит штамп. Он показывает, где был «кабинет» врача. Тюрьма Плактон. Ты сидела в тюрьме.
– Я могу объяснить, – поспешно сказала я.
– Уж будь любезна.
Обычно Том не отличался сарказмом.
Я сделала глубокий вдох. Всегда знала, что этот момент настанет.
– Была вечеринка. Я торговала кое-какими наркотиками. Меня арестовали.
В памяти вспыхнула та ночь. Лицо Эмили. Напуганное. Я кричу, пока меня уводят в наручниках: «Нет, помогите мне! Эмили!»
– И ты отправилась в тюрьму?
Я кивнула.
В его голосе звучало недоверие.
– Надолго?
– На шесть лет.
Шесть долгих лет. Шесть лет не дышать свежим воздухом, если не считать наших коротких ежедневных упражнений. Шесть лет чувствовать себя грязной, как внутри, так и снаружи. Шесть лет жизни на нервах, в страхе, что
– Срок уменьшили за хорошее поведение, – тихо добавила я, – но одна из женщин избила меня в душевой за то, что я высказалась, когда она проскочила без очереди. Я сопротивлялась, она упала и сломала ногу. Другие женщины были ее подругами и встали на ее сторону. Это было ее слово против моего.
По лицу Тома я поняла, что он сомневается в моей истории. Но я говорила правду. Однако как я могла винить его за недоверие? Я посмотрела на Фредди у меня на руках. Малыш спал.
Инстинктивно я наклонилась и уткнулась носом в его макушку. Его волосы пахли так сладко. Так успокаивающе. Прошлое отодвинулось на миллион миль.
– После тюрьмы я какое-то время жила в хостеле. Потом много переезжала, спала у друзей на диванах. Порой даже бродяжничала.
Том тяжело выдохнул. Почему же он ничего не говорит?
Я смутно осознавала, что в палату заглянула медсестра, посмотрела на нас и ушла. Я неохотно продолжила:
– Потом, несколько лет спустя, я получила передышку. Открылся этот новый центр искусств. Туда нанимали людей, которые побывали в тюрьме и не могли найти работу. И я получила место.
Даже рассказывая, я вспоминала то волнение. Никто не знает, каково это – получить второй шанс, – пока сам не испытает нечто подобное.
– Там, где я встретил тебя? – спросил Том.
«Где я встретил тебя». Это звучало так романтично. Только вот теперь я все испортила.
– Да. К тому времени я работала в центре уже три года.
Он нахмурился:
– Но еще не бросила наркотики. Я почувствовал запах марихуаны.
– Ее курил сосед, который приходил в гости. Это правда. Это была не я. Честно.
И снова я увидела, что он мне не поверил. Беда с ложью в том, что она выстраивает банк недоверия, который никогда не исчезает.
– Я старалась изо всех сил. Правда. Я взяла себя в руки.
Он снял очки, протер их запасным льняным носовым платком, который всегда носил с собой, и снова надел. В каком-то смысле утешало то, что Том не позволил такому серьезному признанию нарушить свой привычный уклад.
– А потом ты встретила меня и решила, что я – твой выход.
– Раз ты так думаешь, – произнесла я натянуто. – Хотя не забывай, что именно ты навестил меня на следующей неделе и настоял, чтобы я переехала к тебе.
– Ты болела. Я хотел присмотреть за тобой. – Он взглянул на прижавшегося к моей груди Фредди. – Так же, как хотел присматривать за нашим ребенком.
– Хотел? – повторила я. Значит, все было кончено. Часть меня почти испытывала облегчение.
– Не могу поверить, сколько лжи ты мне наговорила. После того как мы повстречали в Камдене твою подругу, я специально попросил сказать, было ли что-нибудь еще, и ты поклялась, что рассказала мне все.