Ложь, которую мы произносим
Шрифт:
Не стал добавлять, что это лучше, чем сидеть дома с двумя людьми, которых не понимаю.
Тем временем Хилари тоже получила повышение. Иногда я ловил себя на том, что в обеденный перерыв выходил подышать свежим воздухом в парк, где она ела свои сэндвичи. Ей тоже нравились с огурцом и чеддером.
– Итак, – говорила она мне, – что вы по-честному думаете об этой новой идее «широкополосного доступа» в Интернет? Как считаете, заменит он в итоге коммутируемые соединения?
Было так освежающе поговорить с тем, кто, казалось, искренне
С тех пор как родился Фредди, наша личная жизнь – которая когда-то была неотъемлемой частью нас, – сократилась почти до нуля. Я уже говорил, как мне было трудно… ну, проявлять инициативу. Кроме того, когда я ложился в кровать, Сара часто уже спала. А когда она допоздна рисовала, я выключал свет в спальне, поскольку был измотан. В отличие от жены, мне на следующий день приходилось идти на работу.
Поэтому меня удивило и смутило, когда я заметил, что, находясь рядом с Хилари, представляю иногда, каково это – поцеловать ее. Или даже – с ее разрешения, разумеется, – снять с нее одежду.
А потом в один прекрасный день все изменилось.
– Меня переманивают, – сказала она, осторожно разворачивая салфетку, чтобы расстелить ее на коленях. Это была настоящая льняная салфетка, которую она приносила на работу вместе с аккуратно нарезанными сэндвичами и фляжкой.
– Правда? – отозвался я, жуя роллы с тунцом, которые тем утром приготовила для меня Сара, потому что я опаздывал из-за раннего звонка клиента. – Кто?
Я отложил обед в сторону. От этой новости в желудке появилось ощущение пустоты.
Она назвала фирму. Это был один из наших конкурентов.
Затем Хилари рассказала о вакансии, которую ей предложили.
– Как на ваш взгляд?
– Это может быть хорошим шагом с точки зрения карьеры, – нерешительно произнес я.
– Я тоже так подумала.
Я ждал, что она скажет, что ей будет не хватать моего общества. Но она не сказала.
Я решил не идти на прощальную вечеринку, которую организовали для Хилари. Вместо этого бродил взад и вперед по набережной, глядя на темную воду, освещенную отраженным светом уличных фонарей. Интересно, каково это – сесть на корабль и отправиться в море? «О чем ты думаешь? – одернул я себя. – У тебя моральный долг перед женой и ребенком».
Прошло еще два года. Фредди было почти десять, и он ходил в местную начальную школу. Я предпочел бы подготовительную школу в конце линии «Бейкерлоо», но Сара хотела, чтобы сын находился в «не элитарной среде». Я проиграл этот спор.
Я надеялся, что к тому времени Сара станет менее тревожной, но, если на то пошло, она сделалась более напряженной и постоянно беспокоилась, «счастлив ли» Фредди. Ко всему прочему впала в панику по поводу свиного гриппа, который объявили пандемией.
– Если принять во внимание статистику по нашему району, – сказал я ей, –
– От низкого до умеренного? – повторила она. – Мне этого недостаточно. Как, по-твоему, я смогла бы жить без Фредди?
«А как насчет меня?» – хотел спросить я.
Между тем меня беспокоило, что наш сын не мог освоить деление в столбик. Он по-прежнему не интересовался цифрами, предпочитая читать или рисовать фломастерами невнятные фигуры, которые имели неприятную привычку заканчиваться на стенах. Я пытался сблизиться с сыном, придумывая забавные математические игры.
– Может, ты хотел бы стать актуарием, как я?
– Нет, я хочу рисовать.
– Но искусство не даст тебе нормальной работы.
– Спасибо, – сказала подслушавшая нас Сара.
– Я не то имел в виду.
– А я думаю, именно то.
– Не спорь с мамой. – Фредди нахмурился, затем поднял мяч для крикета, который лежал на полу, бросил его через всю комнату и разбил окно.
Как он посмел? Почти не раздумывая, я шлепнул его по заднице. А ведь не прикасался к нему с прошлого раза. Мальчишка вскрикнул, хотя удар был несильный.
– Я же просила не шлепать его больше! – закричала Сара.
– Я пытаюсь преподать ему урок. Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты его контролировала.
– Что ж, ты все делаешь неправильно. – Она повернулась к Фредди. – Ты уже слишком большой, чтобы так поступать, дорогой. Извинись перед своим отцом, пожалуйста.
– Я не хотел разбивать окно.
– Но почему в доме вообще был мяч для крикета?
– Потому что я разбирала его спортивный инвентарь, – припомнила Сара. – Извинись, Фредди.
– Нет. – Он снова уставился на меня. – Это было случайно.
– И что ты теперь собираешься делать? – потребовал я, как мне показалось, вполне разумно.
– Ну, я, конечно, не собираюсь его бить. – Раньше мне нравились глубокие карие глаза жены. Теперь они смотрели на меня скорее враждебно. – Насилие порождает насилие, – прошипела она.
– Что ж, кому знать, как не тебе, с твоим-то опытом под замком, – не удержался я. И слишком поздно пожалел об этом, болезненный приступ стыда начал скручивать мне внутренности.
– Где под замком? – спросил Фредди.
– Нигде, – быстро ответила Сара. – Твой отец не то хотел сказать. Так ведь?
Я не ответил. И в ту ночь спал в комнате для гостей, а на работу ушел рано.
Похоже, Сара наконец смирилась с моим решением о том, что неразумно заводить еще детей. Оглядываясь назад, я понимаю, что мне стоило заметить в этом знак.
– Как все идет? – спросил Хьюго, когда мы встретились за игрой в теннис воскресным утром.
С тех пор как я узнал, что он угрожал Чэпмену перед самоубийством, мы постепенно достигли непростого перемирия. Я по-прежнему сердился из-за того, что он и меня впутал. Но, несмотря ни на что, нас связывало прошлое.