Ложь, которую мы произносим

Корри Джейн

– Это не твоя вина, – торопливо возразил я. – Не твоя.

Ее голос был печален:

– Дело в том, что ты женился не на той женщине.

Как верно подмечено.

Я оказался в безвыходной ситуации. Если брошу Сару, то буду ужасно себя чувствовать всю оставшуюся жизнь. Ведь так я бы нарушил брачные обеты и бросил своего сына. Даже если бы мы продолжали общение, это уже не семья.

Но остаться значило бы мириться с ужасным поведением Фредди, пока тот не поступит в колледж, и жить с женщиной, с которой у меня

не было ничего общего.

– Если бы я только встретил тебя раньше, – пробормотал я, прижимаясь губами к ее макушке.

– Знаю, – сказала она. – Я бы тоже этого хотела. А теперь ступай домой и проверь, все ли в порядке с твоим сыном.

– Мы можем увидеться снова? Просто как друзья.

– Нет. Мы оба знаем, что это было бы неправильно. Ведь так?

Она отвернулась, но не раньше, чем я заметил слезы в ее глазах.

– Счастливой жизни, Том.

Глава 28. Сара

Мне нужно было найти сына.

Я пересекала парк. На скамейке сидел мужчина, его беззубый рот приоткрылся во сне. Мужчина храпел. Рядом с ним лежала бутылка виски. Не видел ли он Фредди? Я стояла, раздумывая, стоит ли будить этого незнакомца. Когда-то я могла быть в похожем положении. Оказалась на самой грани того, чтобы снова стать бездомной, когда меня спас Том. А теперь посмотрите на нас. Когда моя жизнь снова пошла наперекосяк?

«Нужно найти Фредди».

Скамеек становилось все больше. Как и людей, которые спали или пили на них.

– Потеряла своего гаврика, милая? – прошамкал один.

– Сына, – ответила я.

– Эй! – Он сунул пальцы в рот и свистнул. – Слушайте все. Эта леди потеряла своего пацана.

– Сколько ему лет, милая? – спросила женщина в надвинутой на лоб красной шапке и с сигаретой в руке.

– Четырнадцать, – сказала я.

– У него черные волосы, да?

– Да!

Меня окатила волна страха и облегчения.

– Я видела его там с Ангусом.

С мужчиной? Значит, Фредди похитили. Мои ноги подкосились, и я опустилась на землю. О боже мой! Фредди поймал педофил…

– Все в порядке, милая. – Женщина в шапочке помогала мне подняться. – Ангус нормальный. Он не причинит вреда твоему мальчику. Пойдем со мной. Мы найдем его.

Ее рука – та, что была свободна от сигареты, – сжала мою, точно клешня. Ногти впились в ладонь.

– Вы сказали, Ангус нормальный. Он опасен?

– Нет. Просто вроде как чувствительный. Жизнь не была к нему добра. Вот он. Видишь? Это твой мальчишка?

Слезы катились по моему лицу, пока я бежала к фигуре, сидевшей на скамейке рядом со стариком. Колени обоих закрывал черный спальный мешок.

– Фредди! – закричала я.

Он посмотрел на меня снизу вверх.

– Мама? – В его голосе звучало удивление.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, тяжело дыша.

Он пожал плечами, словно это глупый вопрос:

–

Уже тебе говорил. Я слишком взрослый для няньки. Она велела идти в свою комнату, а мне стало скучно. Так что я вышел. А потом встретился с Ангусом.

– Тебе не положено разговаривать с незнакомцами, – прошипела я.

– Он не незнакомец. Да, Ангус? Я здороваюсь с ним каждый день по дороге из школы. Он жил здесь, когда был мальчиком. Кстати, он рассказывал мне истории о тех днях.

– Совершенно верно.

Никогда раньше не слышала, чтобы Фредди так четко выражал свои мысли. Это были самые длинные предложения, которые он произносил за… я не знаю, за сколько времени. Тогда до меня дошло. Фредди чувствовал себя чужаком. Точь-в-точь как я в его возрасте. Возможно, как и этот Ангус. Поэтому они сблизились.

– У вас смышленый мальчишка, – сказал мужчина.

– Спасибо. Но теперь нам нужно возвращаться домой. – Разговор казался неуместно вежливым.

– А Ангус может пойти с нами? – попросил Фредди. – Здесь холодно по ночам, и у него разыгрывается ревматизм.

У Тома случился бы сердечный приступ, если бы, вернувшись домой, он обнаружил на нашем диване бездомного.

– Мне очень жаль. – Я достала из кармана двадцатифунтовую банкноту, которой собиралась расплатиться с няней. – Купите утром что-нибудь на завтрак.

Ангус быстро схватил деньги.

– Та.

Всякий раз, когда я подавала людям на улице деньги, Том говорил, что они все спустят на наркотики или выпивку и что я помогаю подпитывать их дурные пристрастия. (Единственным исключением были «отступные» Келли.) Но я знала, каково это – мерзнуть и голодать. А если мои деньги позволят бедняге пережить еще одну ночь, что в этом плохого? Кроме того, Фредди в безопасности.

– Ты никогда не должен так поступать, – сказала я, пока мы шли домой.

– Почему?

Временами мне казалось, что мой сын взрослый не по годам, а временами – что он почти ребенок.

– Я уже говорила тебе. Нельзя доверять незнакомцам.

– Но каждый человек – незнакомец, пока ты его не узнаешь. Так ты тоже говоришь. Разве нет?

– Да… но когда ты становишься старше, учишься различать, кто хороший, а кто нет.

– И всегда получается?

Нет, не всегда. Но как я могла это объяснить?

– Пожалуйста, больше не выходи из дома, не предупредив меня. Тебя уже отстранили от занятий. Разве этого недостаточно?

– Ты расскажешь папе?

Голос у него звучал обеспокоенно. Том умел быть острым на язык.

– Я должна.

Но муж все еще не брал трубку.

– Он разозлится, когда узнает.

– Нет, не разозлится. Я объясню ему.

Я потянулась к руке Фредди, но он оттолкнул мою ладонь.

– Я уже не ребенок.

– Тогда не веди себя как маленький.

– Мне нужно было выйти.