Ложь от советского информбюро

Лысев А. В.

11 августа — Коростень, Калинковичи. Послал письмо и групповую фотокарточку Асе в Вашутино. 12 августа — Могилев, Орша. В 12 часов Витебск, все дома разрушены, сожжены. Мост через реку Западная Двина взорван немцами при отступлении. Обедали в столовой.

13 августа — станция Сущево, всюду полно воды, скошенная трава залита водой, шли ливневые дожди.

14 августа — в 8 часов станция Сусанино, погода хорошая, солнечная. В 11 часов Ленинград, Витебский вокзал. Играет духовой оркестр. Нас встретили с музыкой, посадили на грузовые машины и всех развозили до самого дома, до парадной. Сопровождал нас капитан. У него были адреса каждого бойца. На улицах Ленинграда пустынно. На Рылеевой и на улице Маяковского нет ни одного человека. Я взял ружье

и велосипед, вылез из кузова машины и в

12 часов вошел в парадную, в свой дом на ул. Маяковского, 41. Отсюда 4 года тому назад, 9 июля 1941 года, я ушел добровольцем на фронт. Поднялся по лестнице на площадку второго этажа, постоял и с замиранием сердца поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка. Дверь открыла тетя Паня, так мы все звали соседку — пожилую женщину, она пережила всю блокаду. Вышла из своей комнаты и тетя Варя, немолодая, и она тоже из Ленинграда никуда не выезжала. Они обе где-то работали, помогали фронту. Наша квартира большая, теперь пустая, много умерло в дни блокады. Несколько дней жил у чужих, в свою комнату не ходил. Дверь комнаты была заколочена гвоздями, она была сильно разбита, места, где выдирались и обратно забивались гвозди, были расщеплены. Каждый день я приходил в квартиру, стоял у своей комнаты, но в нее войти не мог. Была семья. Я работал и учился. Ребята, два сына еще не работали, учились. Теперь в комнате никого нет, она совсем пустая. И я не мог открыть дверь и переступить порог своей комнаты. И так ежедневно, постояв у двери, я уходил обратно на улицу Пестеля, 27, там я временно жил. Однажды я решился, открыл дверь. В комнате был погром, нашествие татар. Вещи, наволочки, рубашки, платья и прочее тряпье было раскидано, разбросано на полу, на столе, на стульях. Вор не оставил ни обуви, ни пальто, ни костюма. Стал делать уборку. В руки попался маленький ученический старшего сына Жени фотоаппарат. Женя, какой он был хороший. Всегда ласковый, веселый, улыбающийся — всегда. Сколько в нем было инициативы, неистощимой энергии, трудно объяснить. Кофта жены, серого цвета, которую она много носила. В руки попалась Толина, младшего сына, тюбетейка и коробок со старинными монетами. Книги, шахматы, — все напоминало мне о сыновьях, о том, как Женя — старший сын — проводил шахматный сеанс на двух досках. Его соперниками были Толя и я. Большим грузом горе давило меня, мне невмоготу было одному нести его. У меня затряслись губы, и я зарыдал. Не знаю, как буду жить в своей комнате? Переживу ли свое такое горе? Война поглотила всю мою семью. Волею судьбы я остался жив. Но как я был беспомощен. Удержусь ли?

Десять дней я держался, жил у знакомых. Каждый день приходил в свою комнату, плакал, как женщина, как ребенок, и опять уходил. Созрело решение, уйти из жизни. Написал записку, обильно смочил ее слезами: «Дорогие мои Женя и Толя, ждите меня, я скоро приду к вам, не могу больше жить один без вас». Выстрелил в спинку стула, пуля пробила ее и ударилась в кирпичную стену. Я поднял ее с пола, расплющенной о кирпич. Постучали в дверь. Принесли письмо от Аси. Так я остался продолжать жить. Спасибо ей огромное за это письмо, оно оградило от безрассудного поступка.

Меня волновал вопрос о Савине. Я знал, что у него остались жена и шесть человек детей. Мне надо было сообщить им о его смерти, но я не знал их домашнего адреса. Наша дивизия из Германии уехала в Венгрию. Я послал письмо в нашу часть и мне оставалось только ждать письма от наших ребят — моих сослуживцев.

4 декабря 1945 года получил два письма из Венгрии от Сергея Верховского и от Малышева. Они прислали мне домашний адрес Савина и я сразу же написал письмо жене Савина, сообщил о случившемся с ним на пути домой. Мое письмо вызвало бурную реакцию. Я сразу же получил от них несколько писем: писали жена Савина, дочь и сын. Они мне задавали много вопросов, хотели подробнее узнать о гибели моего фронтового товарища. Я написал им все, то знал и послал адрес Синько, который ехал вместе с Савиным и больше знал о случившемся.

Встреча наша с Асей произошла на перроне вокзала Торжка. Перрон был уже пуст, все разошлись. Я и она робко шли друг к другу навстречу. Неловко и не без робости объяснились и познакомились. Ася повела меня в гостиницу. Уже было темно, и мы разошлись

до встречи на следующий день. Три дня я жил в гостинице, и каждый день мы встречались. В конце 1945 года мы поженились. 4 октября 1946 года у нас родилась дочь Наташа.

Моя служба закончилась, я демобилизовался, получил военный билет и снова поступил на работу на свой завод «Прогресс». Живу я хорошо, у меня замечательная семья. С моими сослуживцами я долго переписывался, теперь часто встречаюсь с теми из них, кто живет в Ленинграде.

Вот и конец моим воспоминаниям о минувшей войне.

Василий Васильевич Чуркин

25 мая 1975 года

Автор дневника и его семья

(члены семьи, упоминаемые в дневнике и их судьба)

Чуркин Василий Васильевич (13 марта 1901 года — 2 февраля 1986 года). Родился в деревне Нивы Краснохолмского района Калининской области в семье крестьянина. До 1919 года занимался сельским хозяйством. С 1919 по 1922 годы служил в Красной Армии рядовым Тверского пехотного полка Милиционно-территориальных войск. После демобилизации с 1922 по 1924 годы работал продавцом в сельпо Чернухинского сельхозтоварищества.

С января 1925 года — в Ленинграде. Состоял на учете на бирже труда, выполнял разовые работы. В 1926 году получил с биржи распределение в Ленинградскую Губмилицию. До 1928 года служил милиционером. Окончил вечернюю среднюю школу.

С июля 1928 по 1934 годы — работал на заводе «Электросила» слесарем-сборщиком, бригадиром, экономистом. Одновременно обучался в Ленинградском Плановом институте. Окончил высшие бухгалтерские курсы.

С 1934 по 1935 годы — экономист по труду на Балтийском заводе. С 1935 по 1939 годы — инженер-экономист на заводе им. Энгельса. С 1939 по 1941 — руководитель бюро договоров и заказов на заводе «Прогресс».

9 июля 1941 года ушел рядовым добровольцем в 1-ю Гвардейскую дивизию народного ополчения (впоследствии 80-я Любаньская ордена Кутузова II степени стрелковая дивизия).

1941–1945 — на фронтах Великой Отечественной войны.

Был трижды ранен. Награжден медалями «за боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За взятие Праги», «За победу над Германией».

В августе 1945 года — демобилизован. Вернулся в Ленинград. Продолжил работу на заводе «Прогресс».

Член партии с 1932 года. В апреле 1959 года был исключен из рядов КПСС за два письма, посланные на имя Н. С. Хрущева и К. Е. Ворошилова. В письмах содержалась критика политики и правительства. Был уволен с работы и долгое время не мог трудоустроиться из-за своих политических взглядов. Работал кладовщиком лесного склада.

После смещения Н. С. Хрущева местная партийная организация предложила В. В. Чуркину подать заявление о восстановлении.

В мае 1965 года он был восстановлен в рядах КПСС.

Чуркина Анна Антоновна (1902–1942), первая жена В. В. Чуркина. Умерла от голода в первую блокадную зиму в Ленинграде, похоронена в общей могиле на Пискаревском мемориальном кладбище.

Чуркин Евгений Васильевич (1923–1942), сын В. В. Чуркина, погиб в боях под Новгородом.

Чуркин Анатолий Васильевич (1924–1944), сын В. В. Чуркина, погиб в боях под Нарвой.

Чуркин Иван Васильевич (1897–1944), старший брат В. В. Чуркина, погиб в боях под Старой Руссой.

Чуркин Дмитрий Васильевич (1903–1944), младший брат В. В. Чуркина, погиб в боях в Гомельской области в Белоруссии.

Грязнова (урожденная Чуркина) Маремьяна Васильевна (1895–1942), сестра В. В. Чуркина, умерла от голода в Ленинграде в дни блокады.

Исторические документы

Радиообращение Адольфа Гитлера к нации по случаю объявления войны Советскому Союзу [35]

35

Цит. по: militera.lib.ru