Ложь
Шрифт:
Мы не спускали глаз с МакФаддена.
Я не доверял ему ни в чем и не мог точно предсказать ход его мыслей. Мне казалось, что чем дольше Арания со мной, тем лучше для нее.
Или это может быть принятие желаемого за действительное.
Если бы я был на месте МакФаддена, я бы сказал, что есть два возможных варианта. Во-первых, он мог поверить, что Арания не владела секретами доказательств своего отца и что слухи, ходившие много лет назад, были неточными. Или, во-вторых, он мог подумать, что она сидит на уликах и все еще представляет угрозу его будущему.
Второй вариант
Помимо работы, я держал ее здесь, в квартире. Хотя она не жаловалась, я знал, что пришло время вытащить ее. Такая красивая, жизнерадостная женщина, как она, не заслуживает того, чтобы ее держали взаперти между работой и домом.
Реальность, которая пришла с разоблачением ее перед публикой вместе со мной, означала, что слухи, ходившие на прошлой неделе в клубе, подтвердятся. Будут и другие наблюдения.
Поскольку она не раз говорила мне прекратить принимать односторонние решения, это, вероятно, означало, что я должен спросить ее, готова ли она снова встретиться со мной в Чикаго.
Какие слова она сказала мне использовать?
Будешь?
Хотела бы?
Очевидно, что процесс просьб для меня в новинку. Это не та область, где я преуспевал. И все же я сказал ей, что приложу усилия — и ради нее я сделаю это.
Выскользнув из постели, я зашел в гардеробную, натянул спортивные штаны и футболку. Пригладив пальцами волосы, я был готов спуститься вниз — к сердцу нашей операции. Только в четыре часа утра я никогда не знал наверняка, кто будет присутствовать.
Когда дело доходило до сна, Рид и Патрик разделяли мою бессонницу.
Возможно, это из-за того, что мы видели и делали. Эти мысли можно разделить на части во время бодрствования. Во время сна…это уже другая история.
Заперев дверь спальни, я прошел через темную квартиру. С ключом от спальни в кармане я вспомнил, как Арания заперла эту же дверь перед ванной несколько ночей назад. Когда ручка не сдвинулась с места, мое недовольство, вызванное тем, что она не подчинилась приказу оставаться в комнате, немного уменьшилось. Заперев дверь, она сделала так, как я сказал, чтобы никто, кроме меня, не видел ее сексуального обнаженного тела.
Достигнув нижней ступеньки лестницы, мне не нужно было включать свет, чтобы ориентироваться в моем жилище. Моя жизнь формировалась в темноте. Это место, где я процветал.
Панель у лифта вспыхнула, когда моя ладонь коснулась поверхности. Короткая поездка на лифте и еще одна панель за металлической дверью, и та скользнула в сторону. Комната передо мной была полна света.
— Патрик, какого черта ты не спишь?
— Я мог бы спросить тебя о том же, Спарроу. По крайней мере, у вас с Ридом есть кто-то в постели.
— Если я поработаю сейчас, то смогу провести с ней больше времени, когда она проснется. — Я склонил голову к экранам. — Что происходит?
Патрик покачал головой, постукивая пальцами по клавиатуре. Мы не были такими гениями, как Рид, но все трое обладали мастерством.
— Я проснулся с мыслью, — сказал он, — которую мы еще не исследовали. По крайней мере, я не думаю, что исследовали. Поскольку
— Я не уверен, что понимаю, — сказал я, вытаскивая стул, поворачивая его и садясь верхом.
— Когда самолет Арании совершил вынужденную посадку в Уичито, мы были так сосредоточены на ней и на связи Уолша с МакФадденом, что я так и не нашел времени узнать, почему именно самолет остановли.
— Она нам сказала. У пассажира якобы возникли проблемы.
— Я думаю, тут нечто большее. — Патрик указал на экран, быстро вскинув подбородок. — Это был человек, с которым произошел инцидент, требующий остановки. Это с камер наблюдения аэропорта Уичито. Он не выглядит больным. Авиакомпания обязана сообщить о причине незапланированной посадки и заявленном ими заболевании. Но они не сообщили, что этот человек сотрудник службы полетной безопасности.
— Он федерал?
Патрик кивнул.
Мой мозг начал щелкать, как чертова головоломка, кусочки вставали на места.
— Мы обвинили МакФаддена, но откуда ему было узнать о том, что Кеннеди это Арания и притом так быстро?
Я быстро встал, и стул откатился, я начал ходить.
— Он бы этого не сделал, — сказал я, отвечая на свой собственный вопрос. — Блять. Он только что сидел с ней за ужином на этом чертовом мероприятии «Полотно греха». Наш план состоял в том, чтобы вывезти ее из Чикаго до того, как до него дойдут слухи, что ее видели. — Мои пальцы сжимались и разжимались. — Я корю себя за то, что мы облажались.
— Но если это не он остановил самолет? — сказал Патрик, позволив фразе повиснуть в воздухе. — Его слова дошли до меня. — Что, если мы вытащили ее раньше, чем он узнал? — спросил он. — Что, если кто-то другой наблюдал за ней?
Чертовы федералы остановили самолет не просто так.
Почему не позволить ей вернуться в Боулдер?
Потому что, если они пронюхают, что она со мной, они будут ожидать, что я получу подкрепление в Боулдере. Остановка самолета была их лучшим вариантом.
— Выясни, был ли Уолш подсадным, — сказал я. — Возможно ли, черт возьми, что он федерал, проникший в ближайшее окружение МакФаддена под прикрытием, и он был там больше года?
Эта мысль вселила в меня надежду. Я хотел отойти в сторону и наблюдать за пламенем, когда МакФадден и его незаконная деятельность будут выведены на свет, оставив его президентские амбиции в пепле.
В моем сознании я был тем, кто сломал его.
Я вообразил, что именно я нашел Аранию, убедился, что она в безопасности, а затем предъявил доказательства, которые у нее должны были быть. Эти слухи ходили шепотом между старой гвардией главарей банд моего отца. Я слышал их с тех пор, как себя помнил. Сначала их бормотание ничего не значило… до того самого дня, когда я увидел ее фотографию. В тот день, когда отец сказал, что она моя. После этого я прислушался. Я подслушивал. Я даже пробрался к нему в кабинет и все вынюхал.