Ложь

Борзакова Надежда Марковна

— Маленькая, я на пару часов по делам уеду, — клюнув меня в губы, проговорил он, — Скоро вернусь.

— Артем!

— Все будет хорошо, обещаю!

Пожав руку папе, Артем скрылся в коридоре.

— Давай-ка температуру померяем…

— Сейчас, — сунув градусник подмышку, я напечатала Артему сообщение.

«Этого нельзя делать! Неужели ты не понимаешь, что будет, если вы….»

Ответ пришел сразу же.

«Вика, я скоро приеду и поговорим, хорошо?»

«Пообещай, что до этого момента ничего не случится!»

«Обещаю!»

— Тридцать шесть и восемь, отлично. Сейчас

давление, потом швы обработаю и покушаешь…. Мм, повышено немного…

— Да хорошо все, пап! — резче чем хотелось, сказала я, — Правда хорошо. Я просто слегка нервничаю, вот и все.

— Ты скоро поправишься, милая. А бояться скоро будет нечего, обещаю, — мягко проговорил папа. Вот только в его взгляде ни капли этой мягкости не было. В них был вынесенный ими всеми приговор, — Сейчас швы посмотрю, будет немного неприятно.

Я закрыла глаза на секунду. Надо успокоиться! От паники никакого толку. И от меня никакого толку, ведь если Артем решит не сдержать слово, помешать я сейчас не в силах.

Завтрак. Восхитительно и невозможно вкусный. Частичный душ и вымытые волосы. Сытость и бодрость на смену слабости.

Чтоб хоть чем-то заняться решила попробовать пройтись. С папиной помощью выбралась в коридор и доползла до ближайшего окна. М-да уж…. Что там говорил морской котик? Пара дней? Хорошо бы. По возвращении в палату меня клонило в сон настолько, что сопротивляться я не в силах.

Когда проснулась, в палате была одна только Оля. Увидев, что я открыла глаза, сестра деловито осведомилась о моем самочувствии и взялась разогревать обед. По правде сказать, я ужасно голодная.

— Слушай, Вик, — поставив пиалу с супом-пюре на поднос на ножках, Оля примостилась на край койки, — Тебе правда не стоит больше бояться Дерека. Его скоро уберут наши люди…

— И кто это, интересно, обсуждает с тобой такие вещи? — перебила я.

— Не важно, кто! — взвилась сестра, — Я имею право знать, что урод, едва не убивший мою сестру заплатит за это!

— Бесспорно имеешь. Вот только почему-то тебе этот «не важно, кто» ни слова не сказал о последствиях.

— Никаких последствий не будет.

— Едва ли.

— Ты… ты что против? Не смотря на то, что знаешь: учитывая чей он сынок, ему грозит даже не тюрьма, а психушка. Из которой он быстро выйдет, и…

— Олечка, послушай, — я взяла ее за руку, — Я понимаю, каково это — жаждать мести. Понимаю, каково ощущать силу и защиту на своей стороне. Это одно из самых лучших чувств, которое может дать любящий мужчина своей женщине. Но у него есть побочный эффект — ощущение неуязвимости. Обманчивое ощущение, Оль. Потому, что на каждую силу всегда есть другая. И сейчас эти силы равны. Войтех Шиманский, это как Игорь, только в исключительно «белых» кругах и в Польше. Он сможет сделать так, чтоб их посадили. Артема, Колю — любого, кто будет причастен. Или даже убили. Ты это понимаешь?

— Я не подумала…

— Это ничего. Подумала я. И сделаю все, чтоб этого не допустить. Не волнуйся ни о чем, — вновь сжимаю ее руку, — Никто больше никуда не денется. Коля в том числе.

Сестра густо покраснела.

— Слушай, мы с ним не… Я…

— Ты бы хотела быть с ним? — сестра смущенно кивнула в ответ, — Тогда

бла-го-слов-ляю.

Глава 31

— Артем, ты понимаешь, что замять это не выйдет? — поговорить у нас получилось лишь следующим утром. Мой измученный ожиданием и все еще не окрепший организм был рад и счастлив сдаться обезболивающему и усталости и вырубился до приезда Артема.

— Со временем выйдет, — хорошо хоть не юлил.

— Отлично. Просто здорово. А о каком количестве времени речь, позволь узнать?

— Вика… Он хотел убить тебя. И попытался это сделать. Если б попал чуть ниже, ты…, - Артем умолк не в силах продолжить и судорожно привлек меня к себе. Его ужас и боль будто стали осязаемы, и я почувствовала, как сжимается сердце. А потом начинает грохотать от жгучей ненависти к тому, кто заставил Артема через все это пройти.

Желала ли я Дереку смерти? Этот вопрос я мысленно задавала себе много раз за минувшие часы. Я боялась его. До дрожи в коленках и вспотевших ладоней. Неконтролируемая подсознательная реакция жертвы, чудом спасшейся от палача. Я ненавидела его за всю боль, которую он причинил моим родным. Однако я не была готова, фигурально выражаясь, направить ему в лицо пистолет и спустить курок. Не была готова отнять его жизнь. Не была готова уравнять его с нелюдем, изнасиловавшим Олю.

В коридоре началась какая-то шумная возня.

— Я сейчас, — Артем соскочил с кровати и быстро подошел к двери. Когда открыл ее, я различила знакомый голос.

— Пожалуйста! Мне нужно с ней поговорить, пожалуйста! — Елена!

— Олег, покажи, пожалуйста, даме где находится выход, — ледяным тоном приказал Артем, выходя.

— Я вас прошу! Только на минуту…

— Артем, я хочу с ней поговорить! — крикнула я. В коридоре на несколько секунд повисла тишина, а потом все трое выросли на пороге.

Если б не предварительное уточнение, мне понадобилось бы несколько минут чтоб в этой измученной старой женщине узнать холеную надменную красавицу, увиденную полтора года назад в нашей с Дереком кровати и несколько месяцев спустя на фото в сети.

Растрепанные немытые волосы рассыпались по плечам. Бледное лицо искажено отчаянной гримасой, вокруг опухших от слез глаз потеки туши. Мятая красная тенниска будто с чужого плеча, как и узкие джинсы. Впервые я видела ее такой. Она, Елена, была в отчаянии….

— Артем, оставь нас, пожалуйста.

— И не подумаю!

— Я ничего не сделаю, — едва слышно прошептала Елена.

— Это в твоих интересах, — я кивнула на парней, — Артем, я прошу тебя!

— Я буду за дверью, — помедлив все же сказал он и вышел.

— Елена, выпей воды….

— Не хочу, — шагнула к койке и вдруг рухнула возле нее на колени, — Вика, умоляю, помоги! Умоляю!

С рыданиями взяла мою руку и принялась целовать ее.

— Я не… Я не понимаю…

— Дерек жить не хочет, думая, что убил тебя, Вика! Он умом будто тронулся — не верит, что ты выжила. Он повеситься в камере пытался…. Я знаю, что не имею права просить. Знаю! Но я люблю его. Люблю! Ты ведь знаешь, какого это. Он говорил, рассказывал…