Ложь

Адамс Браво Каридад

– Деметрио! – еле слышно прошептала она.

– Да-да, она меня любила, а я безумно любил ее! – твердым голосом продолжал СанТельмо. – Никто и никогда не любил так сильно, как я, но моя любовь была пр'oклята, отравлена, и я мог лишь присоединиться к своей ненависти и раздувать пламя этого костра! Так мы поженились, направились в Мату-Гросу и жили хуже, чем в аду. И все это – из-за Вас, – Деметрио шагнул к Вирхинии, но никто не встал на его пути. Вирхиния, пошатываясь, пятилась назад. Никто не мешал Деметрио, словно все негласно заключили пакт, отдав Вирхинию на откуп праведной мести. – Я поклялся,

что Вы оплатите каждую слезинку, пролитую моим братом, поклялся, что его боль и позор падут на Вас стократно. Я дал себе клятву затащить Вас в нищету, издевательства, унижения, в ужас сельвы, во все то, что стерпел из-за Вас мой благородный брат, вручивший Вам свое по-детски чистое и искреннее сердце. Но Вы столь низки и ничтожны, что не заслуживаете даже мести. Не стоит из-за Вас приносить в жертву свою жизнь. Такая женщина, как Вероника, была бы достойна моей мести, а Вы – нет, для мести Вы слишком презренны!

– Джонни, Джонни, защити меня! – слабо простонала Вирхиния, закрыв лицо руками и продолжая отступать.

– Вы заслужили тысячу смертей, – жестко продолжал Сан Тельмо, не обращая внимания на жалобные стоны и мольбы, – но теперь не я один должен требовать расплаты. Есть и другие, кого Ваша подлость и злоба заставили страдать. Я не смог бы мстить Вам, хоть Вы и разбили мне сердце, разрушили мою жизнь, довели до позора и смерти брата, превратили меня в чудовище, которое ранило и оскорбляло ту, что любила… Нет, не смог бы, ибо то зло, что Вы мне причинили, слишком велико... – Деметрио резко замолчал и отвернулся от Вирхинии.

– Вероника, – робко начал он и посмотрел на жену умоляющим и пылким взглядом.

– Нет-нет, Деметрио, не сейчас, – Вероника в смятении покачала головой. – Я слышать тебя не могу, оставь меня!

– Вероника! – эхом откликнулись остальные.

– И Вы все тоже оставьте меня, будьте милосердны, – Вероника выбежала из комнаты, и Деметрио, как одержимый, бросился за ней, опьяненный отчаянием и неизвестностью. Так же отчаянно, рискуя жизнью, он совсем недавно продирался сквозь лесные дебри в безнадежном желании догнать жену.

Глава 27

Вероника, не отвечая на приветствия и замечания знакомых, стремительно прошла через холл под изумленными взглядами гостей. Ей было все равно, что скажут или подумают люди, она старалась убежать от себя, а возможно, от крика своей души. Девушка яростно боролась с неистовым желанием вновь и вновь слушать взволнованный и печальный голос, звучавший за спиной.

– Вероника, постой, выслушай меня, – безнадежно повторял Деметрио. – Месье Бело! – в полном отчаянии окликнул он француза, семенившего рядом с ней.

Бело остановился, и Деметрио тоже последовал его примеру. Стоя в нескольких шагах друг от друга, мужчины обменялись вызывающими взглядами.

– Идемте, месье Бело, – Вероника в изнеможении оперлась на руку француза, ища поддержки, – увезите меня отсюда как можно скорее, – попросила она.

– Вероника, нам нужно поговорить! – решительно начал Деметрио. – Ты должна понять меня, понять и простить.

– Увезите меня отсюда, друг мой, – снова попросила Вероника, не слушая мужа, – увезите скорее.

–

Месье Бело, прошу Вас оставить меня наедине с женой, – Деметрио не собирался отступать.

– Извините, Сан Тельмо, – мягко ответил Бело, – но, по-моему, мадам не желает этого.

– Если Вы не уйдете! – Деметрио угрожающе шагнул навстречу Бело, но Вероника преградила ему путь, укротив одним лишь взглядом.

– В чем дело, Деметрио? Снова насилие? Снова вызывающая грубость, сметающая все на своем пути? – она презрительно усмехнулась. – Ты можешь обижаться, действовать силой, но моего сердца тебе не добиться ни яростью, ни насилием, – отрезала Вероника, и, посмотрев на француза, спокойно добавила: – Идемте, месье Бело!

– Как пгикажете, мадам, – с готовностью согласился Бело и галантно предложил ей руку. Девушка оперлась на руку месье Бело, и они ушли, а Деметрио остался стоять, как пригвожденный, под деревьями, где когда-то услышал от Вероники признания в любви.

*** 

Жизнь в спальне Вирхинии, казалось, остановилась – настолько жесток был удар, открывший правду, и теперь сердца обитателей старинного родового гнезда Кастело Бранко безмолвно истекали кровью.

Повернувшись ко всем спиной, Джонни подошел к окну и уткнулся лбом в холодное стекло. Его душа словно сверзлась с высот в пропасть, и кто знает глубину этой бездны?

Вирхиния подняла заплаканные, опухшие от пролитых слез, глаза и со страхом посмотрела на мужа, а затем поискала взглядом расстроенное, побледневшее лицо доньи Сары. На дона Теодоро она даже не взглянула.

– Тетя, тетечка, – жалобно пробормотала она.

– Молчи и ничего не говори! – холодно ответила та. – К чему слова? Больше ты не сможешь обманывать меня.

– Но, тетечка! – попыталась разжалобить донью Вирхиния.

– Какую змею пригрела я на своей груди! – воскликнула донья Сара и сокрушенно всплеснула руками. – Я так тебя любила, а ты изранила мне душу. Проклятая злодейка, ты опозорила, обесчестила моего сына, разрушила его жизнь!.. Тебе придется уйти из этого дома.

– Успокойся, Сара, успокойся, это Джонни решать, уйти ей или остаться, – дон Теодоро подошел к жене. – Идем, – сказал он и, взяв ее под руку, повел к двери, – в доме много гостей, идем к ним, пока они не заметили дыма от огня, опалившего наши души.

– Подумать только, я любила ее, как родную дочь! – весь гнев доньи Сары растворился в слезах.

– Пойдем к тебе, там ты успокоишься!

– Я будто с ума сошла, Теодоро, – донья Сара не находила места, – не могу думать ни о чем другом!

– Я понимаю, как тебе больно.

– А Вероника? – вдруг спохватилась донья Сара. – Куда она пошла? Что с ней будет? Мы были так жестоки, так несправедливы к ней!

– Мы найдем ее, когда ты успокоишься. К тому же, Деметрио пошел за ней, и мы должны дать ему шанс оправдаться, хотя, боюсь, что у него ничего не выйдет, – дон Теодоро задумчиво потер щеку. – Я хорошо знаю Веронику, Сара, и знаю, как она благородна и горда. Знаешь, Вероника – вылитый отец. Она – гордость рода Кастело Бранко. Хотел бы я иметь такую дочь, благослови ее Господь! И как нам только добиться ее прощения? – дон Теодоро тяжело вздохнул.