Ложь

Адамс Браво Каридад

– Замолчите, прошу Вас!..

– Вероника, расскажите мне все, как брату! Что Деметрио замыслил против Вас?

– Вы и сами можете догадаться, святой отец. – ответила Вероника. – Я не прибежала бы сюда, если бы моя жизнь не была в опасности, клянусь вам.

– О чем Вы?

– Есть оскорбления, которые гораздо хуже смерти.

– Что Вы имеете в виду? Неужели этот мерзавец осмелился на…

– И несмотря ни на что, он – мой муж, – твердо ответила Вероника.

– Как же так, – растерялся Джонсон.

– Но я не смогла этого выдержать!..

–

Невероятно! – ужаснулся пастор. – Это беспробудное пьянство свело его с ума.

– Преподобный, Вы знаете, что в душе Деметрио борется сам с собой, и это ужасно.

– Я знаю только одно, – ответил тот, – Вы больше не можете оставаться рядом с ним ни минуты. Вам нужно просить помощи у своих родных, а пока суд да дело, оставайтесь здесь. Я попрошу сеньору Ботель, чтобы она помогла мне защитить Вас.

– Бедная Адела Ботель!.. А кто защитит ее? – спросила Вероника, беспокоясь о подруге.

– Верно, – согласился Джонсон, – это замкнутый круг, а Вы упорно отказываетесь от единственной возможности вырваться отсюда. Напишите Вашим родным, Вероника!.. Мы пошлем гонца в Куйабу. За хорошую плату найти гонца нетрудно, а четыре мешка золота Сан Тельмо до сих пор у меня.

– Вы имеете в виду, что будете расплачиваться его золотом?..

– К несчастью, лично у меня ничего нет, – потупился священник, – но я следую голосу своей совести – возьмите отсюда, сколько нужно, а если Вы настолько щепетильны, то потом вернете эти деньги.

– Я напишу дяде! – задумчиво сказала Вероника, словно советуясь с собой.

– Расскажите ему всю правду! – подхватил Джонсон.

– Да-да, правду, ужасную правду!

– Пишите прямо сейчас. Идите в мой кабинет и пишите, а я найду человека, который отвезет Ваше письмо. Ну же, Вероника, решайтесь! Ах, если бы моя простая дружба нашла отклик в Вашем сердце, если бы ценой своей несчастной жизни я мог бы добиться Вашего спасения, то...

– Не нужно жертв, преподобный Джонсон, – прозвучал громкий голос, прервав пастора, и на крыльце послышались шаги. – Жизни сеньоры Сан Тельмо ничто не угрожает!

– Деметрио!..

– Сан Тельмо!.. Вы здесь, – в один голос воскликнули Вероника и Вильямс Джонсон.

– Вы даже не потрудились закрыть дверь, что было весьма неосмотрительно с вашей стороны, – с мрачной сдержанностью заметил Сан Тельмо, усилием воли беря себя в руки. Он остановился в дверях и прислонился к косяку, стараясь казаться непринужденным, и только серые, бездонные глаза, горящие на мертвенно-бледном, холодном и надменном лице, выдавали его ярость. – Я пришел за женой, преподобный, и подожду, когда она допишет письмо, которое Вы можете отправлять, когда Вам заблагорассудится, но, если Кастело Бранко заявятся сюда за Вероникой, они будут иметь дело со мной.

– Чего Вы хотите, Сан Тельмо? – прямо спросил его пастор.

– Это я должен задать Вам подобный вопрос, преподобный Джонсон. Быть может, Вы – адвокат по бракоразводным делам? Вы так рьяно стараетесь разрушить узы законного брака, – в тон ему ответил Деметрио.

– Наш брак был задуманным тобой гнусным и постыдным фарсом, –

возмутилась Вероника, – и ты не имеешь права отстаивать его!

– Ну нет, я буду отстаивать его всеми силами! Стану защищать его от тебя, от него, – Деметрио ткнул пальцем в пастора, – и от всех Кастело Бранко вместе взятых, если они приедут… Сейчас идет открытый бой, а не партизанская война. Я сказал тебе свои условия и указал единственный путь к свободе!

– А я ясно ответила тебе: “Нет, нет и нет.” Я не стану лить слезы и никогда не подчинюсь твоей грубой силе!

– Я очень прошу тебя идти со мной, Вероника, – твердо заявил Деметрио. – Ты же не станешь заставлять меня уподобляться дикарю. Право, было бы жаль покушаться на драгоценную жизнь преподобного Джонсона.

– И ты смог бы убить его? – ужаснулась Вероника.

– Ты не оставляешь мне выбора.

– Вы наверняка сможете ранить, или убить меня, ведь я безоружен! – спокойно заметил преподобный.

– Надеюсь, Вероника не вынудит меня к этому, – холодно ответил Деметрио.

Вероника собралась, было, возразить мужу, но тут снаружи раздался громкий топот и голоса. Все трое обернулись на шум и увидели бегущих к реке людей.

– Сан Тельмо!.. Сан Тельмо! – послышался откуда-то издалека хриплый голос Ботеля.

– Пирога!.. Патрон Деметрио, пирога! – с сияющими от счастья черными глазами радостно сообщила подбежавшая Аеша. – Индеец Игуасу уже на причале. Он привез три огромных плота, а на них вещей видимо-невидимо. Все побежали к реке поглядеть на плоты.

Деметрио и глазом не повел. Не двигаясь с места, он пристально смотрел на Веронику, но в его серых глазах уже не было жгучей ненависти, а была лишь глубокая боль и безнадежная печаль, граничащая с отчаянием. Почувствовав эту боль, потрясенная Вероника отвела взгляд, словно боялась простить мужа без всяких объяснений.

– Патрон Деметрио! Патрон, ты не пойдешь к реке? – затеребила Сан Тельмо удивленная Аеша.

– Помолчи! – оборвал ее Деметрио.

– Но тогда другие купят ваши заказы… или вовсе захотят украсть их, если ты не помешаешь. Поторопись, хозяин! – Аеша повисла на руке Деметрио, и Вероника впервые разглядела ее: красиво сложенная и чувственная молоденькая девушка, будто ожившая статуя из плоти и крови, с гордым смуглым лицом и черными глазами. Она смотрела на Деметрио так, будто на всем белом свете существовал лишь он один.

– Его Величество Случай благоволит Вам, преподобный, – Деметрио горько усмехнулся. – Теперь Вам есть с кем отправить в цивилизованный мир просьбу о помощи. Пользуйтесь моментом, пока меня призывает к реальности мир сельвы. Даже забавно – три плота одежды и мебели важнее Вероники де Кастело Бранко!

– Инженер Сан Тельмо! – негодующе воскликнул Джонсон.

– Напрасно кипятитесь, преподобный, Ваши слова бесполезны, мы живем в царстве дел. Как бы то ни было, но если моя жена добровольно не выберет дорогу к дому, я за ней вернусь, и отволоку ее силой... Идем, Аеша, – бросив взгляд на жену и преподобного Джонсона, Деметрио быстро зашагал к причалу.