Ложе из роз
Шрифт:
Виктор Тесье опустился на траву рядом с ней, и его рука потянулась, чтобы погладить, утешить ее, но в последний момент нерешительно опустилась на спинку Молли.
– Хоуп, – сказал Виктор извиняющимся тоном, – мне так жаль.
Медное облако волос взметнулось вверх.
– Это все твоя вина! Ты был жесток с ней, не обращал на нее внимания. Ты убил ее, Виктор.
– Знаю. – Виктор невидящим взглядом уставился в землю. – Я вызову Чейза прямо сейчас, а потом подожду возле своей машины. Когда ты будешь готова, я отвезу
Он поднялся, кивнул Нику и пошел проститься с Френсис. Несколько шагов, которые Виктору предстояло сделать, дались ему нелегко. Музыканту казалось, что его ноги налились свинцом, пока он приближался к искалеченному телу Френсис.
– Виктор? – услышал он голос Сибил.
– Да?
– Что это за человек там с Хоуп?
– Не знаю.
Чужой человек, которому она доверяет больше, чем мне.
– Не знаешь? Боже мой, Виктор, а что, если он к этому причастен? Вспомни: когда Гэвин уволил одного из каменщиков, без конца продолжались телефонные звонки с угрозами. Что, если это он? Что, если он что-то сделал с тормозами?
Ник слышал вопросы Сибил и видел офицера полиции, который разглядывал его и его окровавленную рубашку. Он решил подойти поближе. Слова офицера не были слышны, но бриллиантовое колье с отпечатками пальцев Ника, уложенное в пластиковый мешочек, сверкало на солнце.
– Он вор! – вопила Сибил. – Он грабитель и, возможно, убийца. Офицер, арестуйте этого человека немедленно. Сейчас же!
Сибил Куртленд Рейли ждала, что полицейский подчинится. Так было испокон веку.
Однако офицер шел как-то неохотно. Подойдя к Хоуп, он протянул к ней руку, чтобы погладить, но, как и прежде Виктор, погладил Молли. Затем он пожал плечами и отвернулся.
Тут в дело вмешался Виктор, и Николас Вулф понял, что он свободен.
Тихий голос отвлек Ника от драмы Виктора и Сибил.
Хоуп стояла перед ним; глаза ее были сухими, в них не было слез – только решимость и твердость. Без сомнения, каждое произнесенное здесь слово навсегда отпечаталось в ее памяти.
Убийца. Грабитель. Вор.
Неужели она поверила в то, что сейчас услышала? Нет, конечно, нет. Но…
– Иди домой, Хоуп.
– Куда?
– Домой с Виктором. Возьми с собой Молли.
– Я не могу, не могу…
– Можешь, – сказал он мягко. – Увидимся завтра.
– Нет.
Она вся дрожала: в уходящем осеннем солнце уже не чувствовалось прежнего тепла, и хотя его свет все еще был золотистым, но на закате становилось холодно.
– Тебе нужно уехать из Напа, Ник. Сейчас же.
Конечно, Хоуп была права; она понимала, что Сибил, полная злобы, жаждет его крови.
Итак, Хоуп хочет, чтобы я уехал.
– Ни в коем случае, – отрезал Ник. – Я остановлюсь в мотеле «Вайнленд» и буду ждать твоего звонка.
– Я не
Два дня спустя Хоуп Тесье покинула долину, и Николас Вулф тоже уехал из Напа.
Глава 16
Галерея «Вайнленд», Сент-Хелен Десятое ноября
– Браво! – воскликнула Джейн Периш, обнимая Хоуп и улыбаясь. – Так приятно сознавать, что гадкие мальчики иногда получают по заслугам.
– Ну, я бы сказала, хорошо, когда правовая система действует исправно.
– Аминь. Я так рада, что ты приехала. Ник тоже будет рад.
Будет рад?
Сердце Хоуп невольно забилось, но она не спешила делать из этого какие-либо выводы. Ее даже удивило собственное волнение. А ведь тогда, в последнюю их встречу, она была переполнена горечью и печалью и долгое время потом ощущала только пустоту. Сейчас в ней наконец возродилась надежда.
– Мы не виделись девять лет.
– Друзья есть друзья. Ник говорит, что вы были настоящими друзьями.
– Так он здесь?
– Еще нет. По правде говоря, он может и запоздать. Пойдем-ка лучше посмотрим картины. Ты удивишься, какой талантливый у тебя друг.
Джейн не ошиблась. Это действительно был настоящий талант. Хоуп чувствовала себя потрясенной. Небо на картинах Ника сияло так ярко, что от его синевы резало глаза, а виноградники выгорели и казались пепельными. Хоуп видела в них величие рождающегося дня и горечь прощания с днем уходящим. А еще она увидела свою Напа, пережившую искушения и муки, разоренную, но сохранившую надежду, мечту и воспоминание о древних духах, населявших когда-то залитый лунным светом рай.
От следующей картины на нее пахнуло дуновением весны и ничем не запятнанной радости. Хоуп увидела свою долину, затопленную золотистым светом, окутавшим теплым облаком поля цветущей дикой горчицы. Воспоминания наплывали одно за другим. Сердце ее сделало предательский скачок, так что вся она затрепетала от радостного предчувствия, в то время как что-то теплое и тоже трепещущее завозилось поблизости. Оно нетерпеливо терлось о ее ноги – милое, доверчивое существо.
– Молли, – прошептала она, – Молли…
А где же…
– Привет, Хоуп.
Она выпрямилась, повернулась лицом к Нику и улыбнулась. Пожалуй, он был теперь еще красивее, чем прежде, но красота его стала резче, жестче. В нем словно жила какая-то затаенная страсть. Глаза же его оставались по-прежнему нестерпимо синими, как яркое небо на его полотнах.
– Привет, – сказала Хоуп. – Значит, теперь ты здесь.
– Как и ты, – тихо ответил Ник.
Хоуп перевела взгляд на его картины:
– Это великолепно, Ник, все твои картины…