Ложка яда для носорога
Шрифт:
– Этого мне еще не хватало, – возмутилась я. – Какие в десять лет мальчики? Ей об учебе нужно думать.
– Еще успеет она математику с физкультурой изучить, – отмахнулась старушка. – И будет изучать их с самым красивым парнишкой школы.
«Нет, ну как с ними можно разговаривать? У одной в голове ветер свищет и вторую туда подхватывает».
– В общем, так, – разозлилась я, – в школу носить это не позволю. Я не собираюсь краснеть на ковре у директора.
– Я могу сходить к нему, – стрельнула глазками Перпетуя Арнольдовна.
– Директор – женщина, – злорадно заявила я.
– Так не интересно, – поморщилась она.
–
Девочка демонстративно зашмыгала носом.
– Не поможет, – покачала я головой.
– Не расстраивайся, – тут же обняла ее Перпетуя Арнольдовна. – Покажи лучше этой мегере другие кофточки.
Я аж воздухом поперхнулась. Это я мегера? Обида затопила душу. Да, если быть откровенной, мы с Ксюшей и так многое позволяем нашим детям. Они спокойно могут оставаться с ночевкой у друзей, предварительно предупредив нас. Мы никогда не ругаем их, если они слегка опаздывают с прогулки, с учетом того, что им и так позволено гулять до девяти. В их возрасте это непозволительная роскошь, которая доступна не каждому ребенку. Большинство их приятелей в это время лежат в кровати и видят сладкие сны. Я не устраиваю истерику, если они играют в выходной весь день напролет в компьютерные стрелялки и ходилки. И уж тем более не перегружают себя домашними делами. Заправили кровати, убрали в своих комнатах – и то хорошо. Я крайне редко прошу их помочь с уборкой по дому. Нужно исправлять такое уступчивое отношение, если они все равно считают меня мегерой.
Видимо, все мои мысли красноречиво отразились на лице, потому что Юлька тут же дала задний ход:
– Сашка, ты хорошая, честное слово, – залебезила она. – Просто иногда не понимаешь, что сейчас другое время. Не такое, как было в твоем детстве.
Я не стала ей напоминать, что мое детство прошло в стенах детского дома. Куда нас с Ксюшей подбросили в младенчестве, и где мы провели детство. Только в восемнадцать лет мы узнали, как жить не в четырех стенах детского дома. Конечно, у нас были адекватные условия, ведь наш детдом считался экспериментальным и за счет многочисленных спонсоров не был похож на государственные заведения, где условия в разы хуже. Но каким бы ни был хорошим детский дом, он все равно остается им. Место, в котором тебя не обхаживают любящие мамы, готовые ради тебя на все, и круг твоего общения сводится к одним и тем же лицам: таким же детям, как и ты, учителям и воспитателям. У нас с Ксюшей не было и десятой части того, что есть у наших детей, и мне бы хотелось, чтобы они это понимали. Наверное, поэтому я слегка расстроилась и ответила более резко, чем хотела:
– Показывай, что вы еще купили. Мне нужно работать.
Благо, остальные две блузки были вполне приличными, и я, указав на одну из них, решительно сказала:
– На линейку пойдешь в этой.
Блузочка действительно была хорошая: белоснежного цвета с рукавами-фонариками и бантом у зауженной горловины.
– Хорошо, а топик можно оставить? – наигранно потупила глаза Юлька.
– Только не для школы, – все же сдалась я.
– Спасибо, – счастливо заверещала она и бросилась меня обнимать.
Когда Юлька оторвалась от меня, я бросила взгляд на Перпетую Арнольдовну, но она поняла меня без слов.
– Это мой подарок за хорошее поведение.
Спорить я не стала. Уже хорошо изучила эту женщину. Проще купить что-нибудь ей взамен или порадовать каким-нибудь необычным
Поэтому я коротко кивнула и достала планшет, когда они убежали на второй этаж, что-то весело обсуждая. Максим до сих пор не перезвонил, а телефон все так же сообщал, что абонент занят. Поэтому я решила погрузиться в работу, чтобы в голову не лезли ненужные мысли.
Работа неожиданно затянула: вместо привычных научных текстов мне для перевода достался роман с криминальным сюжетом. Я настолько увлеклась, что не заметила, как в доме установилась тишина, и невольно прикрыла глаза, когда уже было далеко за полночь.
Проснулась от того, что тело затекло из-за непривычной позы. Я как с вечера села на диван, забравшись на него с ногами, так и заснула в таком положении. Спина ныла и проклинала свою бестолковую хозяйку. А шея болела так, словно на ней всю ночь лежал неподъемный груз. Кое-как потянувшись, я сползла с дивана и, постанывая, проковыляла на кухню. Обалдевши, обвела взглядом помещение и заморгала. По кухне словно смерч прошелся. Гора немытой посуды в жирных подтеках, заляпанная тестом плита, недоеденный завтрак и бессчетное количество крошек и мусора на всех поверхностях. На обеденном столе белел лист бумаги. Текст записки привел в замешательство: «Сашка, не бесись. Приедем и все уберем. Опаздываем с Перпетуей Арнольдовной на болото». Что, простите? Что они там забыли? Совсем из ума выжили? Какое болото? А если они там погрязнут?
Меня охватила паника. Я схватила мобильник и набрала номер Перпетуи Арнольдовны. «Абонент вне зоны доступа», – оповестил сотовый. Трясущимися пальцами нашла номер Тимки, затем Юльки: «Абонент вне зоны доступа».
Заметавшись по грязной кухне, я вцепилась себе в волосы, силясь понять, кому еще позвонить. Когда моя нервная система достигла своего предела, ожил мобильный телефон: звонила Ксюша. Я срывающимся голосом просипела в трубку:
– Ксюша, дети, они…
– Да, они просили, чтобы я тебе позвонила и убедила не ругать их, – рассмеялась сестра.
– А ты чего такая веселая? – вскипела я. – Дети непонятно где, а ты радуешься.
– Что ты панику подняла? – фыркнула Ксюта. – Они ведь с Перпетуей Арнольдовной.
– Тем более, – рявкнула я. – Неужели ты это одобряешь?
– А почему нет? – удивилась она.
Я в замешательстве уставилась в окно. Может, я чего-то не понимаю? Как можно разрешить детям отправиться на болото и совершенно не переживать о том, что с ними может что-то случиться?
– Ксюша, ты понимаешь, что это опасно? – процедила я сквозь зубы, с трудом сдерживая злость.
– Чем? – опешила она.
– Например, тем, что они могут там погрязнуть и их затянет, – взвыла я.
– Отлично, – воскликнула Ксюта, чем еще больше вогнала меня в панику.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – на всякий случай осведомилась я.
– Да, а что? – не поняла она моего сарказма.
– Ты разрешила детям отправиться на болото, – членораздельно сказала я.
– Правильно. Пусть лучше там выплескивают свою неуемную энергию, чем разносят дом, – заявила сестрица.
«Да ни один дом не стоит здоровья и жизни детей», – пронеслось у меня в голове.