Ложная девятка 2
Шрифт:
Точно так же единогласно был проголосован вопрос и о назначении в сборную тренерского тандема Малофеев- Иванов. Их кандидатуры лежали, как говорится на поверхности.
Конечно кроме этих специалистов в советском футболе была и еще одна глыба. Великий и ужасный «Бес», Константин Иванович Бесков.
Но прозвище своё он получил не просто так. Слишком уж колючим и неудобным был Бесков для всех кроме болельщиков Спартака и его игроков. Для них он наоборот был отцом родным.
Поэтому Малофеев и Иванов.
И так как оба тренеры были освобожденными
Глава 14
17 ноября 1983 года. Москва. Площадь Дзержинского, д. 1. Кабинет председателя КГБ СССР.
Владимир Александрович Крючков, начальник первого управления КГБ СССР и первый заместитель председателя Комитета Чебрикова, как и очень многие советские граждане, был шокирован результатом последнего матча сборной страны.
И как и многие, он смотрел тот злосчастный матч, стиснув кулаки. То, что произошло в Португалии, возмутило его до глубины души. И проклятий в адрес бригады французских арбитров он тоже произнес достаточно.
Можно сказать, что в тот вечер он ничем не отличался от миллионов любителей футбола, живущих на необъятных просторах Советского Союза.
И как и для них, настроение у Владимира Александровича было основательно испорчено, притом не на один день.
Правда, на этом сходства заканчивались и начинались различия. Главным из которых было то, что возможностей у Владимира Александровича было куда больше, чем у рядового гражданина страны советов.
И вечером следующего дня товарищ Крючков нет-нет да и думал над тем, чтобы организовать торжество справедливости в том виде, в котором он это понимал.
В основном его мысли крутились вокруг судьи Конрата и того, какие могут быть способы заставить того заплатить за совершенные ошибки.
Впрочем, кровожадные мысли он быстро откинул. Как-то это мелко — задействовать комитет для мести какому-то там французу.
Поэтому его очень удивил вызов к Чебрикову на следующий день.
Вернее, не сам вызов — в том, что председатель КГБ хочет поговорить со своим первым замом, нет ничего удивительного. Удивила причина.
Чебриков внезапно заговорил о футболе.
— Владимир Саныч, я тут навёл кое-какие справки, уточнил у специалистов. Согласно уставу ФИФА, результаты футбольного матча не могут быть опротестованы из-за судейских ошибок.
— Виктор Михайлович, я вас не очень понимаю.
— Да всё мне не даёт покоя эта игра злосчастная. Ну ведь убили нашу сборную. Самым натуральным образом убили. И убил её один-единственный человек, этот француз.
— И что вы предлагаете, раз результат матча нельзя опротестовать? Самого этого Конрата того? — усмехнувшись, спросил Крючков. Надо же, Чебриков думал примерно о том же.
— Что? Нет, конечно! Это мелко. Да и проблемы это не решит. Следующим летом сразу два больших спортивных события пройдут без нашего участия.
—
— Почти наверняка мы на неё не поедем. В Политбюро обсуждают этот вопрос, и такой ответ на бойкот нашей олимпиады наиболее вероятен. Око за око.
— Вот как? Что ж, в принципе это логично.
— Логично-то логично. Но вот то, что сборная во Францию не едет, это неправильно.
— А что мы можем сделать, Виктор Михайлович? Вы же сами сказали только что: из-за судейских ошибок результат матча не отменят.
— Да мысль мне одна в голову пришла. А ведь УЕФА и Франции намного выгоднее участие Португалии, чем Советского Союза. Что с нас возьмёшь, кроме членских взносов? А из Португалии на чемпионат Европы приедут тысячи, если не десятки тысяч человек.
— Мне тоже эта мысль в голову приходила, Виктор Михайлович.
— Да вся страна у нас об этом подумала. И Юрий Владимирович тоже, кстати.
— А что если… — в голове у Крючкова возникли наброски плана, и он после небольшой паузы сформулировал: — Что если наша резидентура во Франции аккуратно, буквально кончиками пальцев, пощупает этого судью? Если его ошибки были не случайны, а замотивированы, то наверняка он всё это сделал не бесплатно. А значит, его благосостояние должно хоть немного, но подрасти. Или не немного — кто знает, насколько щедры могут быть чиновники из УЕФА? Вот мы и посмотрим, послушаем, пощупаем. И если подозрения не беспочвенны, то можно и дальше игру строить.
— И как же? Давай, Владимир Саныч, развивай свою мысль.
— А дальше мы подключим нашу резидентуру уже в Швейцарии. Там у нас достаточно людей. И в Португалии тоже надо поработать. И если хотя бы одна ниточка приведет нас к цели, к доказательству того, что на судейство в этом матче повлияли извне, то можно будет уже принимать меры. Я так думаю, что ошибки — это одно. А тут совсем другое. Тут налицо сговор с целью добиться определенного результата.
— Действуй, Владимир Саныч. Будем считать, что я добро дал. Только сам подбери исполнителей. Таких, что не будут распространяться лишний раз. Если будут результаты, то мы их доведем до Политбюро. А если нет и всё это пустое, то и знать об этом никому не нужно.
— Понял вас. Разрешите идти?
— Иди, Владимир Саныч, иди.
Получив санкцию на проведение этой достаточно нестандартной операции, Крючков сразу же приступил к делу.
Само собой, что ему, начальнику первого управления, совершенно не с руки было заниматься чем-то подобным. Поэтому он, как и Чебриков ранее, поручил всё это своему заместителю, Николаю Сергеевичу Леонову.
А вот Леонов уже и стал фактическим руководителем всей операции.
Привлекать сотрудников КГБ Леонов к этому делу не стал. Зачем, если у братской ГДР есть Штази, агенты которой чувствуют себя в Европе как рыба в воде? А учитывая то, что возможно действовать придется в Швейцарии, исполнители-немцы были особенно кстати.