Ложные клятвы
Шрифт:
Дон поморщился, гоня навязчивые воспоминания.
— И что, по-твоему, я должен питать нежные чувства к треклятой усадьбе? — с вызовом осведомился он.
— Не удивляюсь твоей озлобленности, — вздохнула Дженнифер.
— Ну что ты, я вовсе не озлоблен! Я никогда не испытывал ненависти ни к отцу, ни к Лайонелу… Спустя столько лет мы стали практически чужими друг другу, и у каждого были свои «пунктики»: я так и не избавился от чувства обиды, отец мучился комплексом вины, а Лайонел слегка ревновал. Однако очень скоро
Увы, она, Дженнифер, неумышленно разрушила эту близость! Настроила сына против отца, отца против сына…
— Впрочем, нет, слово «нормальное» к нашему семейству вообще не подходит, — язвительно поправился Дон. — Разве это нормально, чтобы отец и сын по уши втюрились в одну и ту же женщину!
— Неправда!
Что за чепуху Дон вбил себе в голову! Да, Мэтью всей душой привязался к юной секретарше, но ведь привязанность — это еще не любовь! А сам Дон, несмотря на его уверения, в грош ее не ставил!
— Неправда, — убито повторила Дженнифер.
— Да неужели?
Она беспомощно развела руками, признавая поражение. Что толку спорить? Только слова потратишь даром!
— В конце концов, все это прошло и быльем поросло. Мэтью умер, а наш брак вот-вот будет признан недействительным, — устало проговорила она.
— А последнее зависит от того, поедешь ты со мною в Торнтон или нет, — многозначительно протянул Дон.
Все ее существо протестовало против такого развития событий. Вновь оказаться в усадьбе, пробудить к жизни мучительные воспоминания прошлого? Причем на глазах у Дона, который зорко подмечает каждый ее жест, каждое движение…
Но ради жениха, не говоря уже о себе самой, Дженнифер стремилась все расставить по местам. Ведь если бракоразводный процесс пройдет гладко, может, им с Эдвардом и впрямь удастся сыграть свадьбу весной… Если, конечно, Эдвард захочет взять ее в жены, после того как узнает правду…
А если и не захочет, все равно необходимо положить конец этой комедии с браком, твердо решила Дженнифер. Дону не место в ее жизни, и чем скорее они пойдут каждый своей дорогой, тем лучше. Раз для этого придется уступить его нелепым требованиям — что ж, ничего не попишешь. Ведь на острове им предстоит пробыть несколько часов, не более, а миссис Пенберти, добродушная, хозяйственная старушка, все еще там, так что наедине они не останутся.
— Хорошо, я поеду, — процедила Дженнифер сквозь зубы. — Будь добр, подожди внизу, пока я соберусь.
Победоносно ухмыльнувшись, Дон взял поднос и скрылся за дверью. А Дженнифер бросилась в ванную, приняла душ, почистила зубы. Затем возвратилась в спальню, причесалась, оделась скромно и неброско, все это время убеждая себя, что поступает правильно. Однако внутренний голос нашептывал ей: «Берегись!» — и она не могла избавиться
Внизу Дона не оказалось — ни в прихожей, ни в гостиной. Дженнифер в растерянности открыла входную дверь: молодой человек поджидал ее у машины. В темно-зеленой куртке поверх свитера Дон казался моложе своих тридцати двух лет. Во влажном, пропитанном туманом воздухе его волосы слегка курчавились… Словом, неотразим, как всегда!
Сердце Дженнифер тревожно забилось. А Дон окинул ее неспешным оценивающим взглядом, отмечая деловой костюм бежевого цвета, шелковую блузку, изящные кожаные туфли-лодочки, замшевую сумочку через плечо, аккуратный шиньон…
— Вижу, ты оделась в самый раз для поездки к морю, — насмешливо прокомментировал он.
— Ключи все еще у тебя? — невозмутимо осведомилась Дженнифер, проигнорировав издевку.
И с облегчением вздохнула, когда Дон кротко, как ягненок, вручил ей законную собственность. Она заперла дверь, спрятала ключи в сумочку и уселась на переднее сиденье «мерседеса».
Улицы запрудил поток машин, так что из города им удалось выехать нескоро. Однако, вопреки предыдущему своему заявлению о том, что, дескать, надо бы поторопиться, Дон не проявлял ни малейших признаков нетерпения.
Сильные руки уверенно покоились на руле. Машина мягко катила на северо-восток через безликие поля и плоскогорья. Дженнифер сосредоточенно глядела в окно: соседство столь близкое внушало ей смутную тревогу.
— Изумительный пейзаж, — заметил Дон.
— Я люблю здешние края, — вызывающе ответила она.
— Тебе так понравилось жить на островке в обществе восемнадцатилетнего юнца и старика, прикованного к креслу-каталке?
Дженнифер стиснула зубы, не удостоив грубияна ответом. А Дон взглянул на нее искоса и переменил тему:
— Раз вы с Мэтью перелопатили массу старых документов, держу пари, ты про остров узнала немало.
— Мы выяснили, что, начиная с семнадцатого века, со стороны моря возводили волнолом за волноломом, пока там не выросла целая гряда, защищающая от приливов и штормов. А еще там был погребальный холм. На его вершине и возвели усадьбу. Во времена Тюдоров строение служило маяком.
— Вот откуда там башня! В детстве мне казалось, что усадьба похожа на этакий кривобокий замок.
— Так это замок и был. Или, точнее говоря, крепость. Пушки охраняли остров с моря, а со стороны большой земли при отливе берег защищен зыбучими песками.
— Вижу, вы с Мэтью раскопали массу любопытных подробностей, — заметил Дон. И, не меняя тона, спросил: — А как ты оказалась в секретаршах у отца?
— То есть не сама ли я напросилась на должность столь выгодную? Не угадал. Я понятия не имела ни о каком Мэтью Брустере. Он сам меня пригласил.
— Так вот ни с того ни с сего взял да и пригласил?