Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость

Тайный адвокат

Вместе с тем это также приводит к тому, что обвиняемый оказывается отгорожен от реалий вероятного поверхностного рассмотрения его ходатайства. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что ходатайства об освобождении под поручительство имеют в списке рассматриваемых судом дел наименьшую важность:

вплоть до полудюжины подобных слушаний втискиваются в уже расписанный на день график, чтобы быть поспешно разобранными до действительно важных дел. Хотя на их подготовку порой и уходят многие часы, сами слушания, как правило, проходят быстро – не более нескольких минут каждое. Это зачастую обосновано неоспоримыми аргументами, но временами и проигрышем дела из-за стреляющего от бедра воинственно настроенного судьи или адвоката. Гонорар за такие слушания небольшой (46,50 фунта плюс НДС для обвинителей, немногим больше для адвокатов защиты), так что барристер вынужден брать несколько таких ходатайств – ну или других типов дел, – чтобы день получился прибыльным, что еще больше уменьшает значимость каждого отдельного ходатайства.

И все это вносит свой вклад в ощущение отдаленности, нереальности, из-за которого, как мне порой кажется, можно запросто позабыть всю важность того, с чем мы имеем дело. Я повинен в этом. Другие, согласно моему опыту, тоже. Зачастую, особенно при выступлении на стороне обвинения, нам говорят, чтобы мы приходили на слушание в одиночку, и больше мы никогда с делом не сталкиваемся. Подсудимый для нас – лишь мимолетная фамилия, которая навсегда останется безликой. Наши аргументы, наши прошения в его пользу или против него формулируются в виде юридических шаблонов.

В то время как в уютных, обитых дубом залах суда обвинение твердит про свои «серьезные

опасения», а защита предлагает «строгие условия освобождения под поручительство», в стенах разваливающейся викторианской тюрьмы обсуждаемый субъект отчаянно ждет, когда тюремный надзиратель сообщит ему о получении судьбоносного факса из Королевского суда. Его участь определяется применением абстрактных понятий при научном анализе «конкурирующих интересов» незнакомцами в черных одеяниях, уткнувшихся носами в свои массивные книги или же в экраны своих планшетов.

Легко понять, как может зарождаться чувство отчужденности и досады. Что и случилось с Рио. К тому времени как мы с Аланом проехали через тюремные ворота в его «винтажном» Vauxhall Vectra, Рио находился под стражей вот уже пять месяцев и должен был пробыть там еще месяц или около того до начала слушаний по его делу. Основания для отказа в освобождении под залог у суда были, на мой еще едва опытный взгляд, достаточно обоснованными. Прошлое Рио вызывало немало беспокойств. Бытовое насилие было его коньком. Он не только был осужден за насилие над своими предыдущими партнерами, но еще каждый раз нарушал установленные судебные запреты на приближение. Кроме того, по трем другим уголовным делам он трижды нарушал условия освобождения под поручительство, не являясь в назначенную дату в суд. Учитывая подобную биографию, а также двузначный срок, который грозил Рио, суду не составило труда найти достаточные основания для предположения, что в случае освобождения под залог Рио либо окажет влияние на свидетелей – а именно найдет Лори и надавит на нее, – либо же снова не явится на слушания в суд.

Конец ознакомительного фрагмента.