Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
Одна в пустой и влажной от пота постели, она лежала, скинув с себя одеяла.
– Если сейчас лето, почему тогда мне так холодно?
– покрасневшие, сухие глаза смотрели в одну точку на потолке.
– Скоро сына принесут, я должна собраться...
Тело било крупной дрожью. То ли от того, что она простыла, оставляя окно открытым на ночь, то ли сказывалось действие опиума. Нужно успокоиться...
– Почему я не могу умереть?
– Она свернулась в позу зародыша, обнимая колени заиндевевшими руками. На глаза набежали ледяные слезы. Но они высохли прежде, чем смогли отделиться. Потрескавшиеся губы сжались в тонкую
– И что потом? Сладкий сон о былом счастье и мучительное пробуждение? Не хочу!
– она со злостью смахнула чашку со стола, закричав в голос - Не хочу просыпаться больше Н-И-К-О-Г-Д-А!..
Но саму себя она не услышала. Ни влаги слез, ни звука голоса, она была словно в вакууме. Боль вроде бы давно унялась, но иногда её вспышки ослепляли её...
– Я хочу умереть!
– и снова ни звука - Будьте вы все прокляты!
– она натянула одеяло на голову и горько заплакала.
– Просто... дайте мне уйти вслед за ним...
***
13 мая 1863 года. 09:05 а.m. Новый Орлеан. Десятый день разлуки...
– Дайте...
– Она вцепилась в чьи-то руки с такой силой, что услышала запах крови. Сердце бешено колотилось в висках. Чувство потери сменилось острым желанием провалиться сквозь землю, нет, под кровать. Она смущенно смотрела на Джованни, неосознанно продолжая расцарапывать его руки.
– Я же велела тебе не заходить в мою комнату после отбоя...
– она заставила себя отпустить его.
– Уходи сейчас же!
– Ты так кричала...
– он опустил глаза на окровавленные руки и неуклюже поднялся.
– Кхм-кхм... у нас гостья... Изабела сказала, что не уйдет, не переговорив с тобой.
Лара подняла окровавленные ладони к лицу и, сладко жмурясь, слизнула кровь.
– Передай ей, пусть ждет на заднем дворе, я сейчас что-нибудь накину и спущусь...
– Она же пособница Цезаря, пришла мстить за него, разве ты этого не понимаешь?
Биение сердца. Такое странное чувство, она прожила с ним 17 лет и так не смогла привыкнуть к этому звуку. Столько предсказуемых лет в тиши и одиночестве, во мраке и пустоте, а тут вдруг непонятные сумбурные всплески чувств, человеческая слабость и страх перед неизвестностью: получилось ли у Мефисто вернуть Кэша?
– Ты - Лара взяла с тумбы портсигар и закурила - наивное дитя! Все, что ей нужно, это убедиться, что из Тьмы вернулась только я, без Цезаря.
– она дружелюбно улыбнулась хищнику.
– Вот увидишь, Бела скоро будет есть... с моих рук!
– Ты помиришься с ней только когда она окажется в закрытом гробу на уровне двух метров под землей - Джованни не сводил с Лары глаз, пока она одевалась - Не пущу!
– Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Ты это забыл?
– она глубоко затянулась - Не лезь в женскую драку. Думаешь, я не знаю, как по-тихому избавиться от сестренки?
***
Когда Лара вышла в сад, то никого там не увидела, зато поймала в воздухе шлейф такого родного, до боли знакомого запаха, что у неё внутри все сжалось в комок. Сузив глаза, она пыталась рассмотреть не шевелится ли куст можжевельника, ведь запах доносился именно оттуда. Но нет, кроме служанки в летней веранде, готовящей стол к её завтраку, никого. Скорчив недовольную мину, девушка села
– Нести завтрак, мисс?
– голос женщины прозвучал необычайно низко. Подняв к ней глаза, Лара недоуменно потянула носом. Что это? Снова новенькая? У неё что, теперь каждый день будут новые слуги? Да она и так не может запомнить их имена!
– Почему ты здесь?
– недовольным тоном поинтересовалась она.
– Кто тебя нанял?
– Мистер Сфорца, мисс.
– Старик стал краснее помидора.
– Я Продо, ваш новый...
– С какой стати Сфорца тут что-то решает? Он здесь даже не живет!
– возмущенно процедила Лара, нечаянно задевая рукой кружку с горячим чаем. Когда кипяток полетел ей на грудь, старик так ловко поставил заслон подносом, который держал в руке, что ни одна шипящая капля не попала на ошеломленную девушку.
– Оо!
– А я уж было понадеялась, что ты взялась за ум, девочка моя...
– услышала Лара ласковый голос Нони. В глазах все задвоилось и под маской старика она увидела улыбающееся лицо бабули - Как ты можешь презирать ближнего за любовь к тебе? Я всегда говорила, что этот милый, добрый юноша был слишком хорош для тебя...
– Ч-ч-что?
– стушевавшись протянула Лара.
– Что ты здесь делаешь... в таком виде?
– А разве не отношение к подневольным лучше всего выдает нрав хозяйки?
– Нони положила поднос на столик, склонившись над внучкой.
– Явись я в своем облике, ты изобразила бы милую девчушку, введя меня в заблуждение. Когда мы виделись в последний раз, ты хоть и говорила со мной, но была полностью от меня закрыта.
"Значит, никакой Бэлы не было и в помине... Она провела Сфорца, а затем меня"
– Бабуля, - возмущенно закричала Лара, поднимаясь на ноги, - как ты можешь так про меня говорить?
– она невольно смутилась.
– Я не грубила... тебе показалось!
– Правда?
– Нони улыбнулась ей.
– Если ты способна краснеть, значит, правду говорят, ты все ещё чувствуешь... Не волнуйся так, я здесь по хорошему поводу.
Лара моргнула и смущенно улыбнулась в ответ, наклоняясь ближе к бабушке:
– Кэш обращен?
– её зеленые глаза пытливо разглядывали Нони.
– Он скоро придет?
– Зачем ты спрашиваешь меня об этом?
– возмутилась женщина.
– Знаешь ведь, все равно не скажу!
– сердито сопя она села на ближайший стул.
– Тебе мало того, сколько у тебя уже отняли времени? Хочешь урезать его ещё? Прекрати это!
– Какая разница, сколько мне ещё осталось жить, если я не успею даже свидеться с ним?
– Лара состроила умоляющую гримаску.
– Бабуля, ты мне только намекни...
– Сначала ты мне, - Нони наклонилась к ней ближе - "по-тихому" избавиться, это как?
Лара отшатнулась от бабули, пробормотав про себя слова ругательства:
– Что?
– возмущению её не было предела.
– Сама учила: подслушивать не хорошо!.
– Как ты можешь так неучтиво разговаривать со старшими?
– упрекнула её Нони.
– Сказывается недостаток воспитания...
– промурлыкала Лара, гипнотизируя бабулю взглядом, - Найди Ягова и прикончи его за эту оплошность. А лучше Силу отбери. Пусть побудет в моей шкуре и почувствует, каково это: быть слабой! Слышала, что этот гаденыш в последний раз натворил? Да кто его вообще до Свода допустил?