Лучезарная звезда
Шрифт:
— Спасибо за что? — усмехнулся он. — За то, что позволил Вам выспаться? Было бы за что благодарить!
— Но ведь Вы с таким же успехом могли выставить меня из города прямо сейчас.
— В самый глухой час ночи, чтобы Вы, заснув, упали с лошади или, еще хуже, попали в руки сброду, промышляющему ночью разбоем?
— Валар, я Вас не понимаю, — озадаченно покачала головой Стелла. — То Вы желаете моей смерти, то не хотите, чтобы со мной произошел несчастный случай. Я совсем запуталась!
— Потому что слишком
Дакирец развернул коня и скрылся из виду.
— Как все странно! — Девушка провела рукой по лбу и в недоумении посмотрела на то место, где Стеарх написал загадочное слово. Интересно, что же все-таки он написал? Короткое слово, вызвавшее недовольство Валара. Объяснение. Умей он говорить, она спросила бы его, но, увы, конь умел общаться только посредством букв.
— Странно и нелогично, — повторила она и медленно побрела к берегу, не обращая внимания на встречавшихся на пути часовых, впрочем, они ее не трогали — хоть в этом король держал слово.
У берега ждала лодка с двумя заспанными слугами на веслах — прощальная любезность.
Принцесса обернулась, посмотрела на замок — отсюда были видны только темные силуэты башен. Стоило ли сюда приезжать? Что ж, иногда полезно избавляться от иллюзий.
На берегу ее ждали и под почетным конвоем проводили до гостиницы: видимо, боялись, что убежит. Но куда и как она могла убежать?
Возбуждение прошло, его место заняла усталость. Принцесса с удовольствием повалилась на кровать и, не успев раздеться, заснула. Ей снился сад, Шек, какие-то коридоры…
Проспав до полудня, девушка привела себя в порядок, позавтракала, расплатилась и, выполняя условия договора, покинула Дайану. Но это был единственный пункт, который она претворила в жизнь.
Интересно, что чувствует зверь, заслышав призывный рог охотника? Страх, злобу, недоумение? Стелла раньше не знала, но теперь, оказавшись на месте животного, прочувствовала всю гамму эмоций и желаний жертвы.
Оказывается, если долго бояться, то уже не боишься, если долго бежать, то забываешь, куда, зачем и от кого бежишь. И она бежала, ведомая странным чувством на юг, вместо того, чтобы спешить на север.
Залив Тантар узкой полосой врезался в материк; берега его, пологие, поросшие редким кустарником, были пустынны, лишь в самом конце, по обеим сторонам острия водной стрелы вырос Милагро — самый старый порт побережья моря Уэлике, славившийся августовским базаром и самыми лучшими лавками среди стран Мендиара.
Когда-то, еще во времена Хризской империи, Милагро был центром небольшого княжества Бункуров, затем ставших вассалами дакирской короны. О княжестве и былой независимости напоминали только две вещи: зловещий замок в западной части города —
В мрачный неприветливый город (старые города обычно все неприветливы, ведь их строили не для красоты и удобства, а как неприступные крепости, чье главное предназначение — оборона от неприятеля) принцесса въехала через Львиные ворота с барельефом с изображением спящего царя зверей. Палева едва передвигала ноги, поэтому нужно было подумать об отдыхе.
За те несколько дней, которые прошли после вынужденного отъезда из Дайаны, девушка успела кардинально изменить внешность при помощи парика и новой одежды. Так как платье плохо сочеталось с ношением оружия, Стелла предпочла восточный стиль, прятавший то, что нужно скрыть. Ходить в новом наряде было непривычно, но удобно, как с точки зрения свободы движения (при условии отсутствия дамского седла), так и с точки зрения безопасности: ей не грозило стать «белой вороной» в окружении приезжего восточного населения.
Принцесса остановилась перед забавной вывеской «Гай рой» («Веселый паренек») с улыбчивым мальчишкой в зеленом сюртуке и решила, что это именно то, что ей нужно. Во-первых, не в центре, значит: а) безопасно; б) недорого, во-вторых….хм, во-вторых, ей просто понравилась вывеска.
Пять дней, отведенные Валаром, истекли сегодня утром (их должно было хватить на обратный путь в Супофесту, но уж никак не в Милагро), поэтому ей не хотелось задерживаться в городе, да и однообразно серые стены, суровостью и аскетизмом напоминавшие адилаские, не располагали к приятному времяпрепровождению.
Может, ей удастся купить место на каком-нибудь корабле и доплыть до Родезы или, что еще лучше, до Консуло, но вероятность счастливого случая в лице нужного судна была крайне мала, и девушка начинала корить себя за напрасное путешествие на юг. Но что сделано, то сделано.
Перед входом в таверну сидела женщина в длинном синем платье; такого же цвета платок обвивал ее плечи. Удобно устроившись на ступеньках, она, бессмысленно уставившись в одну точку, шептала:
— Дарбар, авард минос эс дарбар. Зви абавена, сенад вита. Северс радана, двантер амар. Хотс фиан деллар рой… Балак даман бренк абавена, инарт палердас арика. Треб балак даман!
Стелла с удивлением уставилась на женщину: нет, она не нищенка — в ушах дорогие серьги, на руке — кольцо… Молодая, даже красивая, только глаза — большие, подведенные черным, хотя и без того очень заметные… и безумные.
Из таверны вышел какой-то человек, с участием посмотрел на умалишенную.
— Кто она? — тихо спросила принцесса.
— Агилера Саркатар, баронесса Саркатар. Она безумна, но во время ее сумасшедших видений ей является истина.
— Истина — в бреду сумасшедшей?