Лучезарно-голубое
Шрифт:
Грациозно, с высоко поднятой головой вошла Дороти. Ее блестевшие глаза, не задерживались ни на ком. Она встала справа от священника.
Жених посмотрел на подружку невесты.
Наконец появился Барт, ведя под руку Нэн. Невеста, вся в белом, с темными застенчивыми глазами, шла, опустив голову. Она двигалась с несколько забавным достоинством, которым защищалось ее самолюбие. Джонни знал, что она не уверена в себе. «Кто-нибудь должен поддержать ее», – с прежней болью подумал он.
В комнате звучала только музыка.
Барт подвел невесту
Священник начал произносить знакомые слова:
– Нежно любимая…
Наконец он дошел до:
– Кто отдает эту девушку замуж?
Барт отошел от невесты. Нэн казалась такой маленькой. Теперь никто не поддерживал ее.
В комнате повисло необычайное напряжение. Невеста покачнулась. Священник замолчал. В его глазах промелькнуло сомнение. На мгновение показалось, что церемония замерла на точке шаткого равновесия между «да» и «нет». Гости почувствовали, как произнесенное «да» пронеслось по комнате. Так огонь мгновенно охватывает сухую траву.
Жених взял невесту под руку и заботливо склонил к ней голову. Невеста улыбнулась и подняла на него глаза. Священник откашлялся.
Церемония продолжалась и подошла к концу.
Они стали мужем и женой.
Гости столпились вокруг новобрачных с поздравлениями. Только Джонни Симс печально вышел в холл и через двойные двери прошел на крыльцо. Он смотрел на пышную листву деревьев и размышлял о своем поражении. «Хватит с меня уловок», – думал он.
Кто-то встал позади него. Это был Маршалл.
– Ужасно.
Джонни не смог пошевелить языком, чтобы пробормотать слова согласия. Невеста разрезала свадебный пирог. Чтобы снять неловкость, почему-то охватившую всех, гости засуетились вокруг старухи. Старуха словно только и ждала этого. Поэтому жених смог улучить момент и прошептать на ухо новобрачной:
– Переоденься, дорогая! Давай поскорее уедем отсюда.
– Это, наверное, не положено?
– Какое нам дело до того, что положено, а что нет? Поторопись. Тебе прислать Дороти? – Дик казался нетерпеливым. – Вы, девушки, любите поговорить.
Нэн обеими руками подобрала юбку и приготовилась уходить.
– Нет, я не хочу разговаривать. Я хочу поскорее уехать. Мне не нужна Дороти. Я пойду переоденусь.
– Правильно, любовь моя, – мягко одобрил он.
Невеста потихоньку выскользнула из столовой и побежала вверх по лестнице. Жених подошел к подружке невесты.
– Ты поможешь Нэн? – прошептал он ей на ухо.
Дороти подняла на него блестящие глаза.
– Конечно, – с готовностью сказала она.
Но когда она поднялась к Нэн в комнату, та холодно сказала ей:
– Не беспокойся, Дотти. Я сама справлюсь. Ступай вниз.
– Хорошо, – спокойно ответила Дороти и удалилась, закрыв за собой дверь.
В зале второго этажа не было никого, кроме жениха. Когда Дороти была уже возле лестницы, он подошел к ней.
– Дорогая Дороти, – сказал он и одной рукой крепко обхватил ее плечи.
Дик почти отнес ее в комнату, которая раньше была спальней Натаниэля. Там он опустил ее на ноги. Он мог справиться с ней одной рукой, потому что ее тело стало тяжелым, мускулы вялыми, и вся она трепетала от страха. Он закрыл дверь и запер ее на ключ.
Джонни Симс вернулся в дом. Через большой холл он прошел в кабинет – комнату, где погибла Кристи. Он нашел телефон и набрал номер. Он потерпел поражение, а вместе с ним Граймс, Копленд, отец Кляйн… Он должен мужественно встретить неудачу. Он должен сообщить об этом Клинтону Макколи.
Дороти не могла говорить. Огромная рука зажимала ей рот. По его глазам было видно, что он не тот человек, с которым можно разговаривать.
– Дорогая Дороти, – говорил он, – произошла ужасная ошибка. Я бы предпочел, чтобы ты была моей невестой, живой и здоровой.
Он так прижал ее к стене, что она не могла опереться на ноги. Они даже не доставали до пола.
– Я повешу тебя в чулане, как старый костюм, который не берут в дорогу. Я подвешу тебя за твою хорошенькую шейку. – Его губы поцеловали шею Дороти. Она затрепетала и выгнулась, стараясь отстраниться.
– Все подумают, что это самоубийство, – продолжал Дик. – Прекрасная Дороти. Такая молодая. Но мне нужны деньги Барти.
Она отчаянно замотала головой – нет!
– Нэн – твоя единственная родственница, – спокойно продолжал Дик. – Макколи мертв. Неважно откуда, но я об этом знаю.
Он открыл дверь чулана.
– Думаешь, я не сделаю этого? – Казалось, он наслаждался. – Думаешь, не посмею? Посмею, и никто не поверит, что это моих рук дело. Все будут говорить, что я не посмел бы. – Дик довольно засмеялся. – Люди всегда считали, что я не посмел бы. Но, как видишь, они ошибались.
Свободной рукой он держал фланелевый пояс от купального халата.
– Для убийства нужно совсем немного времени, – объявил он Дороти. – Просто удивительно, как немного!
Дороти понимала, что, даже будь она в состоянии говорить, ни одно ее слово не изменило бы его намерений. Она не могла ни говорить, ни кричать, не могла ничего противопоставить его массе и силе. Она была совершенно беспомощна.
– Кристи хватило одного удара, – продолжал он. – На это ушла одна секунда. Я даже удивился. Правда, с мисс Макколи пришлось повозиться.
Пояс обвивал ее шею, но Дороти даже не чувствовала этого. Сердце ее замирало от ужаса и горя.
– Целых пять минут, – сказал Дик, – а это очень много. Я хотел быть полностью уверенным. И мне нельзя было оставлять никаких следов. На тебя столько времени не потребуется. Я как раз успею переодеться.
Пояс затягивался. Он держал оба конца пояса за ее шеей и закручивал их. Когда пояс закрутился настолько, что Дороти почти не могла дышать, Дик Барти уже двумя руками завязал узел.