Лучи смерти товарища Теслы
Шрифт:
— Да, действительно, подозрительно… Как думаешь, что он может здесь искать?
— Не знаю… Но местные все талдычат, что место это поганое, где полигон, и убираться надо, пока есть такая возможность. Шар этот проклятый, фигуры в пустыне, что мы видели, звуки какие-то непонятные… Я так скажу: ничего хорошего Агнаров не затевает. И ищет он явно не монетку в три копейки, а что-то по заданию из Москвы. Три человека уже исчезло, а ему хоть бы что. При взрыве ещё люди погибли…
Клим вспомнил про загадочный взрыв, о котором слышал уже несколько раз.
— Говорят, там четыре человека погибло. Тела домой отправили? А то могил-то
— Да не было тел. Взяли они и испарились, лишь следы на стене остались — и всё… И следов, кстати, было пять, когда не досчитались четырёх инженеров только.
— А кто ж тогда пятый?
Роман Константинович пожал плечами. После кивнул и направился к начкараула, проверять смену. Глебов же решил заглянуть на чай к профессору Кебучеву.
Гавриил Платонович встретил гостя с улыбкой и распростёртыми объятиями. Кебучев был разговорчив, много шутил и с порога предложил чай с коньяком. Собственно, пустая на треть бутылка, характерный запах и румянец на щеках красноречиво объясняли, почему учёный такой улыбчивый и говорливый.
— Гавриил Платонович, я, собственно, к вам за советом.
— Извольте, извольте! Но сначала — коньячку-с.
— Не стоит, я же на службе…
— Я настаиваю! Да и вы в чаёк, чтоб быстрее кровь разогнать.
Нехотя, Клим сделал пару глотков тёплого чая с коньяком. Следовало признать, что чай был вкусный, да и алкоголь был очень даже к месту.
— Гавриил Платонович, у меня к вам вопрос как к учёному, как к физику. Подскажите, может ли человек быть… хммм… источником электричества?
— Климушка, голубчик, что вы имеете в виду? Выражайтесь, пожалуйста, яснее — я чутка выпимши.
— Ну, понимаете, профессор… Как бы странно это ни прозвучало, из меня порой вырываются искры… В общем, лучше показать.
Встав, Глебов поднёс указательный палец к чаю в чашке — и на поверхность жидкости пробило разрядом тока, маленькая белая молния с небольшим потрескиванием. Профессор ойкнул и всплеснул руками.
— Феноменально! Так, а теперь посмотрите сюда.
С этими словами Кебучев встал, что-то поправил под рубашкой и протянул свою руку к чашке — из его пальца вырвалась яркая молния жёлтоватого цвета, с треском ударив в жидкость. Следователь чертыхнулся и осел на стул.
— Но как вы… Что, чёрт возьми, происходит?!
— Ох, Климушка, это долгая история… Но начнём с вас. Что, шар в вас прилетел, верно?
— Да. Но как вы узнали?
Гавриил Платонович улыбнулся и развёл руками, затем соединил их вместе — между указательными пальцами пробежал электрический разряд. После отпил чаю, долил в чашку ещё коньяка и с улыбкой сел, закинув ногу на ногу.
— Видите ли, сударь, в человеке как таковом, я имею в виду человека как животное, да, как объект для исследований, сосредоточено некоторое количество электричества. Обычно это называется «биоэлектричество», хотя я, как физик, не люблю этот термин, да и не согласен с ним напрочь. Какое-такое «биоэлектричество»? Это электричество как физическое явление, такое же, как в розетке, просто в живом организме… Впрочем, ладно, это к делу не относится. Важно лишь то, что в нашем с вами организме, да и в любом из других животных, будь то кошка, собака или, даже не знаю, верблюд — в любом есть некоторое количество электричества.
— То есть, грубо говоря, мы как розетка тогда? Я не совсем понимаю, вот если есть это электричество — откуда оно берётся? И куда девается?
— Ну,
Профессор выпил ещё чая и продолжил.
— Вопрос в том, куда оно девается. Это вопрос хороший. Вот Иван Петрович Павлов и ряд его коллег полагает, что всё это электричество направляется в головной мозг, где помогает работать нейронам. Есть мнение, что мы с вами в некотором роде заземляемся — то есть наше естественное электричество перераспределяется на различные проводники, будь то металлические предметы, жидкости или, в конце концов, собственно земля. Я слышал точку зрения даже о том, что оно может переходить в электростатические разряды.
— Но ведь, позвольте. Конечно, это всё интересно, имеет место быть. Но в норме никто из людей током из пальцев не стреляет. Я вот всю жизнь жил нормально, а тут на тебе — молнии из рук. Как такое возможно?
— Именно, голубчик! У простого человека такого быть не может. А вот у нас с вами… Вот тот объект, нечто, с которым вы и я имели честь провзаимодействовать — ну, белый шар, шаровая молния — это… хммм… в общем, это нечто, по всей видимости, является сгустком чистой энергии. И оно может как бы перераспределять электрический ток на те объекты, с которыми оно контактировало.
Клим Глебов ошеломлённо посмотрел на собеседника. Выпил залпом весь свой чай с коньяком, подумал — и сделал пару больших глотков из бутылки.
— То есть, вы хотите сказать…
— То есть, как я считаю, шаровая молния может перекидывать на человека, как на, так сказать, гальванический элемент, некоторое количество электрического тока. Видимо, ток этот, разряд, переменный. Поэтому, как я считаю, через некоторых может пройти слишком большой ток — они испаряются, как это произошло с нашими коллегами. А вот вам повезло — в вас попал небольшой разряд, вас, так сказать, слегка подзарядило…
— Постойте! А вы тогда как?
Кебучев расплылся в улыбке.
— А я, голубчик, эту дрянь чуть было не поймал. Уже в клетку Фарадея загнал, оставалось только захлопнуть. Но заряд вырвался — и прямо в меня. Когда я пришёл в чувства, молния, или что там из себя представляет этот проклятый шар, уже исчезла. А я с тех пор пробиваю электрическим током на все проводники.
— Но ведь до этого разговора ничего такого не было. Вы что-то придумали?
— Разумеется. Я себе на тело поместил некоторое количество проводников переменного сечения… В общем, не вдаваясь в подробности, что это за сплав и как я до такого додумался, выглядит это как медальон на шею и несколько проводов от него по всему телу. В итоге, разряд перераспределяется и рассеивается в окружающую среду. Вот, посмотрите.