Лучик
Шрифт:
– И что? А женщина это не человек? У нее не может быть своих желаний? И вообще, иди поищи себе ту, которая тебе детей десятками рожать будет, от меня ты больше одного ребенка не получишь! – сгоряча ляпнула она мужу.
Валя к тому времени остыла к нему, первая влюбленность и страсть угасли, особенно после того как он стал настаивать на детях. После этой ссоры они неделю не разговаривали, и даже когда бабка Агафья вернулась в село и Валя получила свой вожделенный сбор трав, Пашка перестал проявлять к ней интерес. А вскоре она узнала что он завел себе любовницу. По ее самолюбию
– Валечка, а чего ты шум подняла? Ты же сама советовала найти мне бабу которая детей мне нарожает. – удивился Паша, смотря на нее с насмешкой.
– Ты.. Ты.. Ты унизил меня, как ты мог? Бросай немедленно эту бабу и хватит меня позорить.
– Нет, Валечка, брошу я не ее, а тебя. Она ждет от меня ребенка. Я ухожу к Оксане.
Их развели спустя несколько месяцев, когда у Оксаны уже подходил срок рожать. Пашка тут же женился на своей зазнобе, а Валька осталась одна, но несмотря на пересуды, даже обрадовалась – вот она, вожделенная свобода. Потерпев насмешки и укоризненные и жалостливые взгляды односельчан, она жила как ей хотелось.
Пашка поступил благородно – оставил ей дом, который построили их родители для молодых сразу после свадьбы. Теперь ей не нужно стирать чужие портки да рубахи, не нужно в отчем доме приглядывать за маленькими братьями и сестрами. Она сама себе хозяйка! И Валя не понимала свою подругу Лену, которая, едва исполнилось восемнадцать лет, вышла замуж и уже нарожала ему двоих детей. Та живет ради мужа и своих отпрысков.
Но шло время, У Пашки и Оксаны родился еще один ребенок, ее бывший муж был счастлив, чего не скажешь о Вальке – уже исполнилось 27 лет, а замуж никто и не берет. Милуются с ней, навещают в ее доме, но никто ни словом и не намеком о семье. А ей теперь вдруг захотелось семью, она нагулялась. И о ребенке задумываться стала, бог с ними, с тридцатью годами – год раньше, год позже, какая разница.
Валька пыталась намекнуть об этом любовнику председателю, вдовцу с четырнадцатилетним сыном, но тот делал вид, что не понимает ничего.
– Ленка, вот скажи, что во мне не так? – спросила она свою подругу, прервав молчание.
– Валь, а ты сама как думаешь? Ты разведенка, ухажеров за последние несколько лет было столько, что пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать.
– Ну так и я теперь звезд с неба не хватаю, понимаю, что молодой и не обремененный детьми человек не женится на мне, а если так будет, то по большой любви. Но наш председатель, Леонид, он то что из себя представляет? Сорокалетний вдовец с ребенком, не первой свежести молодец, он то что ерепениться? Прям жених завидный!
– Он председатель – это раз. Имеет право, как ты говоришь ерепениться. А то, что баб вокруг него нет, это твоих рук дело – это два. Ты же Марийку за волосы оттаскала, едва она ему глазки строила. Кто решится повторить?
– А я все равно буду председательской женой, вот увидишь!
– Ну-ну. Ладно, Валь, пойду я щи готовить, скоро уже Вася с рыбалки придет с детишками, надо будет кормить добытчиков.
– Да, повезло тебе с Васей, рукастый мужик,
Вздохнув, Валюха поплелась к себе домой, а Лена лишь укоризненно смотрела ей вслед, вспоминая басни Крылова про стрекозу.
Лена думала о словах подруги, ей было даже жаль Валю. В конце концов баба она хорошая, вот только характер больно уж ветреный да эгоистичный. Но в душе она добрая и ранимая. Просто не такая как все..
Одно радовало Лену – она за ум взялась, о семье задумалась, о детках мечтает. А это уже хорошо. Одного родит, а там и второго захочет.
С этими мыслями она стала доставать большой чугунок щей из печи, да вот только ухват хорошо не поставила и он соскользнул…
Такой адской боли она не испытывала даже когда рожала своих детей. Ей казалось, что ее сердце сейчас остановится. Лена взвыла от боли, лихорадочно отряхивая с ног горячие овощи. Ноги моментально покраснели. В это время вошел в дом Вася с детьми, увидев, что произошло, он тут же бросился к кадушке с водой и, посадив Лену на лавочку, сунул ее ноги в прохладную воду, а старшего сыну Ваню отправил за фельдшером.
Оказав первую помощь, медик покачала головой:
– В больницу надо, ожог серьезный – кипящим бульоном обожглась, это не шутки, кожа слезла на ногах. Я своими подручными средствами не помогу ей…
Уже к вечеру, стиснув зубы от боли, Лена смотрела как ей обрабатывают ноги медсестры в больнице. Врач сказал, что как минимум месяц она пробудет здесь.
Через три дня Валя навестила ее в больнице.
– Ну как ты, держишься?
– Держусь. Врач сказал, что вставать пока нельзя, ожог серьезный… Валя, ты знаешь, что я думаю? А шрамы-то останутся, – Лена заплакала.
– Леночка, ну чего ты? – Валя наклонилась и обняла подругу. – Ну и что, что шрам останется? Васька тебя и такой любить будет.
Лена ничего не сказала, просто повернула голову к стене.
– Эй, что такое? – Валя тормошила ее. – Ты сомневаешься в этом?
– Сомневаюсь, Валечка, сомневаюсь. Ох, не хотела я тебе говорить, но в последнее время у нас с Васей.. В общем, я только делаю вид, что все хорошо, а на самом деле не все у нас так ладно и складно. Ты знаешь, недавно он меня клушей назвал в пылу мелкой ссоры и сказал, что мне нужно поучиться у наших баб волосы заплетать, да и не мешало бы мне похудеть немного.
– Вот гад! – В сердцах выругалась Валька. – Ты же поправилась сразу как Ваньку родила. Не успела оправиться и тут же Аленкой забеременела. Мне ли не знать как ты себя голодом морила, да только не могла в прежнюю форму прийти. И в конце концов, ты не толстая, ты лишь слегка поправилась, тебе так даже идет, перестала смахивать на подростка.
– Ему я нравилась когда была тростиночкой.
– Ага, и на ветру шаталась. А знаешь что? Он ведь тоже не идеальный, тоже есть недостатки и вот когда впредь будет тебя в чем-то упрекать, ты не молчи.