Лучник
Шрифт:
Он медленно, словно старик, опустился в своё кресло. Потянулся к кувшину, над которым до сих пор поднимался лёгкий парок, и бездумно плеснул в бокал укрепляющего отвара. Потом опомнился и наполнил второй бокал — для гостя.
— Значит, всё-таки уезжаете… — глухо поговорил он, с болью отводя взгляд. — Я надеялся побыть с сыном подольше. Жаль, что не получилось.
А потом, должно быть сообразив сам, насколько обречённо звучат его слова, встряхнулся и решительно выпрямился.
— Что ж, желаю вам доброго пути и удачи в том деле, что вас позвало, тир Эран. Если я могу чем-то
— Звучит так, словно вы не надеетесь снова его увидеть, тир Наилир, — эльф внимательно посмотрел на Третьего Стража.
Старик заметно смутился.
— Ну что вы, господин маг. Прошу меня простить, если у вас возникло такое впечатление. Меня всего лишь огорчает разлука с сыном.
Он вдруг улыбнулся — слабо, с некоторым усилием — но, без сомнения, искренне:
— Впрочем, теперь я за него спокоен более, чем когда-либо. Не буду просить у вас вернуть мне сына живым — уверен, если это будет возможно, вы это и так сделаете. Поэтому прошу о другом: берегите себя. Знаю, что глупо просить об этом вас, — он с нажимом выделил последнее слово, многозначительно взглянув Эрану в глаза, — Но мне не по себе от вашего отъезда. Я хочу верить, что это — лишь глупые стариковские страхи, а не предчувствие, но…
Эран не менее внимательно посмотрел на собеседника и кивнул, то ли его словам, то ли своим мыслям.
— Я вас услышал. Сделаю всё возможное для безопасности нас обоих.
Увидел идущего в сторону кабинета ученика и развернулся.
— Не буду вам мешать….
— Спасибо, господин маг, — благодарно кивнул Третий Страж.
Выглядел он по-прежнему невесело. Но всё-таки, похоже, от сердца у него несколько отлегло.
Эпилог
Наэри подскочил на постели, задыхаясь и пытаясь успокоить буквально разбивающую грудную клетку сердце. Горло саднило от крика. Перед глазами всё ещё стояла безумная улыбка некроманта…
В следующий миг он осознал, что в комнате не один — и лицо обдало жаром.
— Эран?.. — срывающимся голосом выдохнул он, запоздало понимая, кому принадлежали встряхнувшие его за плечи руки. — Что?..
— Ничего, — эльф присел на кровать, поджимая под себя ногу. — Ты кричал во сне.
Наэри помотал головой, пытаясь прогнать сонную одурь. Глубоко, с наслаждением вздохнул — правда, тут же чуть не захлебнувшись прохладным ночным воздухом. И, подвинувшись, чтобы дать наставнику место, беспомощно окинул взглядом темную комнату. Дома… Он дома, в Третьей Башне…
— Я тебя разбудил? — виновато спросил он, с облегчением чувствуя, как утекает прочь тёмный ужас, в котором он чуть было не захлебнулся.
— Нет, — Эран качнул головой. Наэри присмотрелся к нему повнимательнее. Одежда не смята, на лице ни следа сна… Неужели он ещё не ложился?! А Эран продолжал говорить: — Кошмары после всего произошедшего — это нормально.
…Это не было нормально. Совсем не было. Наэри был уверен, что всё прошло, что он справился, забыл о беспомощности, о том, каким холодом дохнули чертоги Серой Госпожи, на порог которых он было ступил. Он уже встречался с опасностью. За этот
Он зябко передёрнулся. Показалось на миг, что в углу комнаты колеблется гнилой серый туман, и сердце вновь дёрнулось к горлу, мигом прерывая дыхание.
— Я… Уже в порядке, — с трудом сдержав дрожь, соврал он. И тут же понял, как глупо и наивно прозвучали его слова.
— Порог смерти и страх за тех, кого ты любишь, не просто забыть мальчик. Бояться этого нормально, — эльф щёлкнул пальцами, и крохотный мягкий огонёк осветил комнату прогоняя тени. — Сны порой бывают помощниками, а порой — врагами. Но со временем проходит и этот страх. Всё будет хорошо. Хочешь рассказать?
Наэри невольно вздрогнул. Рассказать? О тянущихся к лицу склизких щупальцах тумана, о боли заживо вырываемого из груди сердца? О том, как неясные тени сплетались в обезображенные тела родителей, Карилли, Гайра? О пустых глазах племянников и капающей с их зубов крови?
Он испуганно замотал головой, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.
— Нет… Нет!
— Ну и не надо, — легко согласился эльф. — С твоей семьёй всё будет хорошо, мальчик, мы вместе об этом позаботимся. А кошмары…
Он наклонился и прошептал мальчишке на ухо:
— Если постараться, их можно отправить тому, кто в них виноват. Придёт время, научу. А теперь, — он выпрямился, — засыпай, кошмаров сегодня больше не будет.
Вот уж что Наэри вернул бы с удовольствием! Некромантская сволочь уже под замком, но то, что он натворил, расхлёбывать вся Крепость — и в первую очередь их семья — будет ещё долго…
Он слабо улыбнулся:
— Я буду ждать.
И, не удержавшись, широко зевнул, не успев даже прикрыть рот ладонью. Почувствовал, что краснеет — и, под негромкий смех учителя, облегчённо улёгся обратно на подушку.
— Спокойной ночи, Эран…
А кошмары действительно в эту ночь больше не пришли. Лишь лёгкие, невесомые сны, не тревожащие душу и приносящие долгожданный отдых. В них была Башня — такая, как в детстве, пронизанная солнцем и знать не знающая о пролившейся здесь крови. Была сестра, ещё без седины в волосах, с отблеском шальной счастливой улыбки в глазах, и звенел вдалеке весёлый смех племянников…
Он сонно разлеплял веки, привычно прислушиваясь к далёкому бою колокола, отмечающего передачу власти от Зверя к Зверю — и каждый раз видел на фоне залитого лунным светом окна тонкую фигуру со струящимся золотом волос.
Однако когда коснувшийся его лица рассвет прогнал остатки дрёмы, комната была уже совершенно пуста. И Наэри так и не смог понять: было ли, привиделось ли?..
Тело переполняла сила и жажда действий. Впервые за долгое время сын Третьего Стража ощущал себя полностью отдохнувшим. И это чувство на миг буквально оглушило своей остротой и почти забытой лёгкостью в каждой мышце. Он привык спать вполглаза, прислушиваясь к любым шорохам, готовый и бегству, и к бою, зная: того, на ком светится видное любому, обладающему хотя бы крупицей магических способностей, клеймо «беспутного», любой может ударить. И наказания не будет.