Лучник
Шрифт:
Наэри, уже начиная понимать, к чему ведёт мастер, невольно рассмеялся.
— Так он это имел в виду? Ты сумел это нарисовать, а твой кузен не справился бы? — прищурившись, он уже почти уверенно добавил в палитру ещё одну крошечную жёлтую каплю и ещё раз тщательно перемешал цвета. Покрутил головой, приглядываясь под разными ракурсами. — Вроде этот цвет? Или надо светлее?
— Сначала я тоже так подумал, — короткий взгляд на палитру и удовлетворённый кивок. — Пока дядя не заговорил, наблюдая, как я рисую. «Если Художнику нужна зелёная краска, он берёт синюю и жёлтую. И только от сочетания этих красок может получиться нужный тебе
Наэри удивлённо моргнул. Нахмурился, обдумывая ответ. Что-то в словах учителя, казалось, вызвало его недоумение. Он даже открыл рот, собираясь задать вопрос…
Но, поколебавшись лишь мгновение, передумал и лишь неуверенно улыбнулся.
— Ясно.
Эльф оторвался от своего занятия и посмотрел на ученика.
— Мы же договорились: лучше задать сто глупых вопросов, чем упустить один важный. Что ты хотел спросить?
Наэри, пойманный с поличным, покраснел. Лицо его вытянулось, лучше слов показывая, что спрашивать он, как раз таки, не особо хотел.
Но уговор, действительно, был.
— С красками всё просто, — хмуро проговорил он после неуютной паузы, глядя в сторону. — Они всегда будут такими же, какие есть. Смешаешь красную с синей в нужных пропорциях — получишь тот оттенок фиолетового, который ожидал. Но ведь с живыми людьми так не угадаешь. А вдруг он не такой, каким художник его видел? Или сегодня казался хорошим выбором, а через год устроит такое, что художник за голову будет хвататься? Да просто не справится с подаренными… красками.
Последнее слово он сказал с едва заметной запинкой, и сам же, осознав эту запинку, испугался её.
— И чего же, по-твоему, не знает художник? — с усмешкой спросил эльф, откладывая кисть и полностью поворачиваясь лицом к мальчику.
— Того, какой станет его… «краска» когда-нибудь, когда от него вообще ничего уже зависеть не будет! — почти выкрикнул Нээри. И резко осёкся. Опустил голову.
— Знаешь, что было после того, как я выбрал путь воина? — тихо, со стыдом пробормотал он, старательно отводя взгляд от Эрана. И продолжил, не дожидаясь ответа. — В тот год таких, как я, было шесть человек. В Приграничье наставник не учит сам каждого — в любой из башен есть свои хорошие мастера, которые могут научить основным приёмам владения оружием. Но занимается воспитанием, преподаёт историю, законы империи… И только он решает, кого допустить к посвящению, а кого нет. Или вообще выставить. Буквально через пару дней, как раз перед началом обучения, к нам попал мальчик, моих лет, ещё неопределённый. Сирота. Его, понятно, отправили в святилище, и он выбрал воинский путь. А в Крепостях вроде Сапфировой, понимаешь, всё основано на магических артефактах. И очень строго всё — всё-таки полувоенное положение. Ученические амулеты из императорской канцелярии прислали, как положено, по количеству определённых. И получить ещё один… Наверное, в теории можно было, но проблем не оберёшься с бюрократией. В общем, моему бывшему наставнику надо было или отказать новенькому, или отказаться от кого-то из нас.
Он коротко взглянул на Эрана, проверяя, слушает ли он его, и снова уронил взгляд.
— Ну и… у приблудыша никого, родители погибли, ещё и без учителя его
Он замолчал, нахмурившись.
— В общем, ничего хорошего из этого не вышло. Мальчишка этот сначала начал учиться, но через несколько лет зазнался, а потом вообще начал отлынивать от учёбы, ещё позже вляпался в одну дурацкую историю, за которую его один из местных купцов чуть на месте не порешил… Посвящение получил на год раньше меня, но воин из него… Сейчас служит в Десятой башне, а отец, помню, ещё до моего побега радовался, что проспорил тиру Хасару этого засранца. Говорит, проблем от него больше, чем пользы. Зато тот, кого мастер выгнал, в том же году прибился к одному странствующему воину, потом с ним же вернулся в Крепость, и во время набега два года назад стал настоящим героем обороны, ещё до посвящения даже. Мастер мой бывший всё сокрушался, что ошибся шесть лет назад в выборе…
Эран на мгновение нахмурился, стал суровым, и зелёные глаза словно подёрнулись льдом.
— Слепец-наставник — не вина учеников. Твёрдо это запомни, мальчик. Тот, кто выбрал свой, верный, путь, никогда не станет «негодной краской».
— А именно он — слепец? — тихо, не поднимая глаз, спросил Наэри. Пальцы его нервно крутили деревянную палочку, которой он размешивал краски, и медленно сползающая по гладкой поверхности зелёная капля вот-вот готова была упасть на пол. — Ниссар, получается, не виноват, что просра… прогулял свой талант и захотел просто наслаждаться своим статусом?
— Не было у него таланта, — словно мечом отрубил эльф. — Жажда славы и жадность, но не талант.
Наэри резко вскинул голову — и с непониманием уставился на Эрана.
— Но ведь…
— Что, Путеводный Камень его признал, ты об этом? — эльф усмехнулся.
Наэри нахмурился, озадаченный его реакцией. Помедлил — но, не видя подвоха, согласно кивнул.
— Если бы ваш наставник умел читать то, что говорит Камень, ты бы имени не лишился, — в этот раз усмешка эльфа была ещё более ядовитой.
Наэри вздрогнул. Ярко-зелёная капля, наконец, сорвалась с палочки и с влажным шлепком расплескалась по полу.
— Что… О чём ты?
— Придёт время — поймёшь, — качнул головой эльф. — А сейчас запомни: твоя краска смешана правильно. Художник создал идеально подходящий оттенок.
Наэри покраснел ещё сильнее, хотя только что казалось — сильнее уже некуда.
— Я… не это имел в виду… — запинаясь, со стыдом пробормотал он. И как-то сразу стало понятно, что нет — как раз таки именно это. Подняв было голову, он неуверенно взглянул на Эрана и тут же отвёл взгляд. — Я запомню, прости.
А потом, помедлив:
— Эран, почему ты ушёл? Ты рассердился, что я решил рассказать племянникам про лук и то, что было в лесу? Или что не спросил тебя?
— Что и кому рассказывать о своей жизни, решать только тебе. Это твоя жизнь, — он вернулся к своей картине. — А вот сомневаясь в своём праве на лук, ты можешь сделать его слабее. Помнишь, что я говорил? Большая часть его возможностей связана с тобой. Он станет таким, каким ты его сделаешь. Можно ли стать сильным союз, в который не верят те, кто в нём состоит, как ты считаешь?