Лучшая подруга Мэри Сью
Шрифт:
За годы, проведенные в замке правящего архивампира, Байрон успел хорошо изучить привычки всех его обитателей. Ламонт, к примеру, всегда просыпался за несколько часов до заката и обязательно выделял несколько часов каждой ночью, чтобы посидеть у себя в кабинете, читая книги. Несмотря на то что глаза этого вампира были красными, за все время службы Байрона здесь наниматель никогда не выглядел безумцем. Поэтому кейтар даже начал думать, что, возможно, не все вампиры с таким цветом глаз потеряли себя и опасны для окружающих. Скорее всего, краснота появляется с возрастом или у определенного процента из всей расы. Или, может, этому есть какое-то другое
Как бы то ни было, Байрон пришел к Ламонту примерно за час до заката и изложил свою просьбу. Тот выслушал его не перебивая и усмехнулся:
— Это и есть твое важное дело? Байрон, если ты так волнуешься за свою сестру, то мне не составит труда перестать с нею общаться.
— Спасибо… — начал благодарить кейтар, но Ламонт поднял вверх указательный палец, призывая его дослушать, и спокойным голосом закончил:
— Если тебе не составит труда оказать мне небольшую услугу.
— Какую услугу? — нахмурился Байрон.
— О, при твоей профессии сущий пустяк, — улыбнулся Ламонт.
Байрон понял все моментально:
— Кого нужно убить?
Ламонт улыбнулся шире. Ему по нраву была такая догадливость:
— Всего лишь моего дядю.
Кейтары — создания, которые рождаются с понятием «Договор дороже денег». Поговаривают, что это понимают даже младенцы, еще не научившиеся толком говорить. Лучше умереть, чем нарушить договор.
Байрон медленно встал.
— Этого не будет.
— Как знаешь, — подозрительно быстро согласился Ламонт. Но Байрон не придал этому значения, а стоило бы. — Если передумаешь, то знаешь, где меня искать.
Само это предложение звучало слишком оскорбительно. Кейтар решил, что совершил глупость, придя к вампиру. Следовало сразу отправить Селию домой. Пусть лучше сестра обижается за то, что пришлось бросить «Вольный дол», чем он станет пешкой в руках этого интригана.
Байрон еще не понимал, что кроме прихода к Ламонту совершил еще две ошибки — не отправился за сестрой в «Вольный дол», чтобы лично увезти ее из Гунари, и не убил вампира сразу же после этого разговора. За эти ошибки Байрон начал корить себя тем же вечером, сидя над остывшим ужином, когда понял, что сестра уже не вернется домой, и будет корить до конца своих дней. Ибо для кейтаров единственное, что важнее договора и собственной жизни, — это семья.
Байрон понимал, что Селия не случайно пропала после его разговора с Ламонтом. Осознавал также и то, что у него всего один шанс вернуть сестру.
Он не стал ждать, когда вернется стража, посланная за нею в «Вольный дол». Спустя полчаса после их ухода кейтар уже понимал, что если они и вернутся, то без Селии. Байрон пошел выполнять «просьбу» Ламонта, надеясь, что уговор все еще в силе.
Ни стража, ни слуги, ни придворные, начинающие потихоньку стекаться во дворец перед пробуждением своего повелителя, не обратили внимания на появление начальника личной охраны правителя Гунари в такое время во дворце. Никто также не удивился, когда он прошел в личные апартаменты Антуана.
И ни одна душа не подумала на Байрона, когда под утро правителя нашли с отрубленной головой.
За шесть тысяч лет, которые Антуан властвовал в Гунари, его пытались убить столько раз, что даже сосчитать сложно. Чего только ни придумывали, чтобы до него добраться: затевали бунты, пытались убить из толпы, добраться до него во время дневного сна. Его даже пытались убить несколько любовниц! А какую изобретательность проявляли в выборе способа убийства! Бросали в него бомбы, начиненные стеклом
Байрон шел к Антуану, не зная об этой способности и не имея конкретного плана. Единственное, на что кейтар надеялся, — это эффект неожиданности. Мужчина видел так много поверженных Антуаном врагов, что уже не питал иллюзий. При всей своей силе и подготовке ни один из кейтаров не смог бы тягаться с таким древним и могущественным существом в открытом бою.
Да, Байрон собирался напасть со спины. Да, это бесчестно. Но что значит честь, когда на кону жизнь его единственной сестры?
Байрон бесшумно вошел и запер за собой дверь. Мужчина знал, что не произвел ни единого звука, и все же, обернувшись, встретился взглядом с покрасневшими от безумия глазами Антуана.
Вздрогнув от неожиданности, Байрон попытался придумать причину своего визита:
— Я… я…
Но древний вампир перебил его, глядя пустым, немигающим взглядом:
— Не пытайся врать, я прочитал твои мысли.
Кейтар застыл как вкопанный. Он и не подозревал, что такое возможно. А вдруг это просто какая-то проверка?
— Это не проверка, Байрон, — краешком губ улыбнулся Антуан.
Взгляд вампира при этом остался таким же пустым. Это сделало его улыбку похожей на угрожающий оскал. И кейтар действительно испытал страх. Не из-за того, что сейчас умрет. К этому он как раз относился спокойно. Рано или поздно мрачный жнец с седыми волосами, заплетенными в косу, придет за ним. Байрон испугался за сестру. Что теперь будет с Селией? Может, Ламонт узнает о провале попытки покушения и отпустит ее?
— Ламонт убьет твою сестру смеха ради, даже не выпьет, — спокойно ответил на его непроизнесенный вопрос Антуан.
Байрон тяжело привалился к стене. Можно было попробовать оправдаться, сделать отчаянную попытку напасть, но… Это было и глупо, и бесполезно. Если посмотреть правде в глаза, этот древний вампир может в несколько движений вырвать кейтару спинной мозг. И будет прав. Ведь Байрон заключил с ним договор, взял на себя обязательство хранить его жизнь. А сегодня пришел, чтобы предать оказанное ему доверие и по собственной воле нарушить свое слово. Не выполнить условия договора — позор для любого кейтара. Байрон чувствовал неимоверный стыд и отвращение к себе, пока шел сюда по дворцовым коридорам. И эти ощущения возросли во много раз, стоило увидеть лицо Антуана. А после его слов появилось и чувство вины.
Кейтар медленно сполз по стене на пол и сел, обхватив голову руками. Он был виноват. Виноват перед Селией за то, что привез сюда, виноват перед Антуаном, потому что предал его доверие. Невольно появились мысли: «Как я мог это допустить? Почему не предусмотрел и не предотвратил?»
А еще Байрон чувствовал боль. Не физическую, нет. Когда болит тело, можно потерпеть и забыть. То, что испытывал кейтар, было намного сильнее, и от этого не избавиться, выпив микстуру или настой. Селия, его милая Селия была главным в жизни. И Байрон не уберег ее по собственной глупости.