Лучшая подруга Мэри Сью
Шрифт:
Существует теория, что, если есть что-то наихудшее, что может случиться, обязательно случится в самый неподходящий момент. И Злата готова была на собственном опыте доказать, что это уже не теория, а полноценный факт. Она и нескольких шагов не успела сделать, как ее нога застряла в расщелине между двумя камнями, и сколько бы девушка ее ни дергала, высвободиться не получалось.
«Вот же ж ежик, вот же ж ежик», — ругалась про себя Злата, понимая, что счет идет на секунды.
Позади раздался взбешенный рев, у нее в голове некстати возник вопрос: а чем он там ревет, если от него только череп остался? Рев повторился,
И будто услышав ее, на лича прыгнул, сбивая с ног, тот демон, с которым он дрался. Их бой возобновился с утроенной силой и яростью. Демон уже не пытался минимизировать урон. Он атаковал как безумный, пытаясь отбросить противника подальше от пузыря, в котором была Злата. Он защищал ее! И в какой-то момент в ходе боя наступил перелом. Лич начал отступать. Сначала едва заметно. Шаг, еще шаг, снова шаг. Но этого хватило, чтобы демон почувствовал эту слабину и усилил напор, хотя, казалось бы, куда еще больше. Он провел серию стремительных атак, и уже даже лич понял, что ему не победить. Тогда он отбросил демона на достаточно большое расстояние, и вместо огня на его руках начало появляться рубиновое сияние. Злата не знала, что он собирается сделать, но нутром чуяла, что добром это не кончится.
Она посмотрела на демона. Тот бил хвостом из стороны в сторону и опасливо обходил мертвого колдуна, явно выискивая, откуда выгоднее напасть.
— Это конец, ученик, — прогромыхал голос, больше похожий на раскат грома, и Злата снова задумалась над тем, как личу вообще удается говорить.
Демон медленно начал изменяться, превращаясь в… Ллевелиса! Грязного, голого и перепачканного кровью Ллевелиса.
Златославе казалось, что ее уже ничем не удивить, но правителю Матэнхейма это удалось. Он молча смотрел на рубиновое сияние, которое становилось все ярче.
— Ты узнаешь, каково это, потерять самое дорогое, — громыхнул голос, и девушке почудилось в нем злорадство.
— Ты тоже погибнешь, — напряженно ответил Ллевелис.
— Плевать, — рыкнул колдун. — Главное, чтобы ты почувствовал свое бессилие что-нибудь исправить или изменить!
— Ллевелис! — чужим голосом испуганно пискнула Злата. — Что происходит?
— Это заклятие называется «ветер смерти», — прогрохотал счастливый голос. — Оно сметет все на своем пути. Кроме твоего расчудесного демона, на которого просто не действуют такие заклятия. А вот ты сдохнешь. А он будет смотреть…
— Ллевелис… — испуганно пролепетала Злата, умоляюще глядя на того, кто еще не так давно был демоном. Она одинаково сильно боялась явно безумного лича и хотела, чтобы Ллевелис ее спас. Плевать на гордость. Плевать на все! Напротив стоит жуткое чудовище, и здесь не голливудский фильм. Нога Златы застряла между камнями, но даже если бы не это, куда ей бежать из этого мира?
Она не хочет
И демон как будто услышал ее.
— Бездна знает, что я этого не хотел, но ты не оставляешь мне выбора. — Ллевелис решительно поднял руки, готовясь колдовать. — Знаешь, в чем между нами разница, Хельга? Я могу защитить то, что мне дорого.
Демон начал медленно, будто нараспев читать заклинание, и лич-Хельга попыталась ускориться. Но у нее получалось плохо, явно из-за отсутствия практики. А вот Ллевелис действовал уверенно, со знанием дела. Злата же, глядя на них обоих, думала только об одном — как бы не описаться от страха.
Небо над ними начало затягиваться неизвестно откуда взявшимися тучами, которые в свою очередь стали вращаться все быстрее и быстрее. Поднялся сильный ветер, и, наверное, если бы не нога, застрявшая в камнях, Злату бы уже унесло. И как во второсортном ужастике, в камни вокруг начала бить молния.
Только Златослава вспомнила, как нужно молиться, — рядом раздался полный боли и ярости рык лича. Девушка перевела на него взгляд. Из чудовища медленно, ручейком вытекало рубиновое свечение и уносилось в воронку. Мертвый колдун попытался броситься на Ллевелиса, но его словно что-то удерживало на месте.
Пузырь, в котором находилась Злата, пошел рябью, причем направленно так пошел. Как будто воронка и его притягивала. Рябь усиливалась, и вот пузырь уже отчетливо вытянулся, грозя сорваться в небо.
— Ллевелис! — в отчаянии крикнула Златослава.
Но он, погруженный в свое колдовство, будто и не слышал ее.
Камни вокруг понемногу отрывались от земли и улетали в воронку. Не на шутку испугавшаяся Златослава попыталась докричаться до демона. Без толку. Из-за шума ветра она и сама себя не слышала.
Злата попробовала еще раз высвободить ногу. И тут Провидение тоже было не на ее стороне. Камни слишком тяжелы, их не сдвинуть. И судя по тому, как странно болит застрявшая конечность, кажется, там как минимум сильный вывих. Что же делать?
— Услышь меня, Ллевелис! — Златослава обессиленно села на камень, придерживаясь, чтобы не упасть от ветра, дующего в спину, и прошептала: — Ты нужен мне…
Больше сделать девушка ничего не могла. Мир, в котором она сейчас находилась, рушился под аккомпанемент рева мертвого колдуна. От Златы сейчас ничего не зависело. Она подняла глаза, глядя на готовую вот-вот порваться рябь, и, второй раз за сегодняшний день прошептав:
— Я люблю тебя, Ллевелис, — закрыла глаза, ожидая мучительной смерти в ядовитой атмосфере этого мира.
Прошло одно, потом второе томительно долгое мгновение. Но смерть все не наступала. И тут ей на талию легла рука, уверенно увлекая вперед. Взвизгнув, Злата открыла глаза и инстинктивно подняла руки верх, готовясь защищаться. Руки уперлись в будто высеченную из камня грудь Ллевелиса, а глаза встретились с его помутневшим взглядом, в котором ничего не читалось. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, другую держал над собой, будто удерживая пузырь на месте. Собственное тело перестало слушаться, и рука Златы сжалась в кулак, который с силой врезался Ллевелису в челюсть. Но ему это, кажется, было нипочем, лишь голова от удара дернулась.