Лучшая смена

Лугинина Екатерина

Я оглядываю салон автобуса, пересчитывая ребят, ищу сиденье для себя.

Паша тянет меня за руку, и в этот момент я понимаю, что свободное место только одно – рядом с ним.

–

Комплект? – кивает на детей.

– Полный, – отвечаю с тяжёлым выдохом и, чуть ближе придвигаясь к нему, шепчу: – Самой младшей – шесть с половиной. Представляешь? Чем думали её родители, отправляя в лагерь на три недели?

– Н-да, так себе. А ещё есть Настя, которую укачивает, – тоже шепчет, кивая на девочку у двери. – А ты сама как? Нормально переносишь долгие поездки? Мы сидим против движения. А ехать неблизко, и дороги там, я тебе скажу, паршивые… – продолжает он как ни в чем не бывало обычным голосом, отодвигаясь от меня.

– Нормально, – бурчу я в ответ. Теперь, по крайней мере, понятно, как с ним себя вести. Сохранять допустимую в обществе дистанцию. Мне такой вариант подходит. Я пытаюсь сидеть так, чтоб не касаться Паши бедром или рукой.

Получив ответ на свой

главный вопрос, могу наконец расслабиться, тем более, что суета осталась позади. Автобус мчится по загородной трассе, мерно покачиваясь… Тут я понимаю, что отказ от кофе сыграл против меня. Глаза сами собой закрываются, я невыносимо хочу спать. Держись, крошка! Осталась ещё пара часов дороги.

Глубокая яма на дороге заставляет подпрыгнуть и автобус, и нас вместе с ним. Я открываю глаза и обнаруживаю, что спала на Пашином плече. Он сразу убирает руку с моего плеча, точнее, отдёргивает, будто обжёгся. Он что, боится меня?

– Прости, я не хотела, больше не повторится. – Конечно, мне было удобно, я успела восстановить силы и отдохнуть. Но внутри очень быстро поднимает голову стыд: спала на плече не своего парня, это видели все дети нашего отряда. Мне понравилось… а ему? Точно нет!

Потому Пашино бурчаще-грубое «Уж постарайся» вгоняет меня в краску, и я, насколько позволяет кресло автобуса, отодвигаюсь от него.

Конец ознакомительного фрагмента.