Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
На Аризе была масайская накидка. Он поднял длинный посох и указал на Джейсона. Солдаты шагнули вперед.
Четыре марабу сложили свои восьмифутовые крылья и спикировали к земле. Из их клювов вылетели сгустки плазмы, и деревья вокруг Аризы и его людей мгновенно вспыхнули.
Белокожий, окровавленный, обессилевший воин развернулся спиной к ним и захромал вниз по крутому склону к краю водопада.
На другом берегу Каламбо стояла Мириам. Здесь, у самого водопада, река была мелкой, но быстрой, да и на дне лежали скользкие камни, так что падение с высоты восьмисот футов ничего хорошего
«Нет!» – и женщина остановилась. Очень медленно он отодвинулся от обрыва и почти на четвереньках перебрался через реку.
Мириам ничего не сказала, только молча взяла его за руку и коснулась браслета беженца коротким стержнем. Браслет, раскрывшись, свалился с запястья. Женщина поймала его в воздухе и передала Джейсону. Тот уже не мог сдерживаться. Скрытые эмоции, подавленные чувства вырывались наружу. Стоя на самой кромке водопада, голый, истекающий кровью, он швырнул браслет в воздух и проводил его взглядом, пока тот не исчез в облаке брызг внизу. Профессору очень хотелось прыгнуть следом.
– Ну что, мои соплеменники были не так уж глупы? – спросила Мириам.
– Нет, – ответил он. – Совсем нет.
– И?
– Гравитация – это бог. Я понимаю это. Теперь я по-настоящему понимаю. То, что осталось от меня, понимает.
Мириам поливала Джейсона прохладной водой, пока не смыла всю кровь, а затем втерла бальзам в его расцарапанную спину.
Они прошли по усыпанной гравием тропе к открытой площадке, где обычно останавливались туристические автобусы. По пути Мириам протянула Джейсону кусок ткани и помогла правильно обернуть ее вокруг себя. На парковке больше сотни мужчин, женщин и детей опустились на одно колено и сказали в один голос:
– Мваполени ба Читикела. Приветствуем тебя, Маленький Вождь.
Толстая синяя свинья подлетела с севера и приземлилась позади толпы, вызвав смех и аплодисменты.
– Это тебе, детка. И, кстати, ты не вождь – но поскольку ты стал единственным физиком-теоретиком, одолевшим подъем воина, то сегодня можешь им быть, – заявила Мириам.
На угольной печурке грелся горшок. Джейсон принял у вождя Муленги, больше известного как директор исследовательского института, пластиковую трубочку, погрузил ее в озерцо кипящей пены на поверхности и сделал большой глоток горячего медового пива. Молоденькая девушка подошла к нему и застенчиво протянула пару очень приличных ботинок. Мальчик принес ему венок из огненных лилий.
Обернувшись к вождю Муленге, Джейсон сказал:
– Мне хотелось бы встретиться с тем, кто последним совершил этот подъем.
– Это будет сложновато, – улыбнувшись, ответил Муленга. – Насколько нам известно, никто не делал этого уже пару веков.
Затем все встали, чтобы выслушать речь воина. Она оказалась очень короткой.
Указав на свои ноги, Джейсон произнес:
– Белый человек чувствует себя в Африке как дома, когда носит шорты каждый день и отращивает волосы на коленках.
А потом вступили барабаны. Разноцветные лазерные
Голова у Джейсона кружилась от выпитого медового пива. Мириам вела его по тропе, которой он раньше не видел, – тропе к рондавелю [123] . Нет, стены тут были сделаны не из глины, а крыша – не из связок тростника, и узкие щели-окна прикрывали маленькие силовые поля, не впускавшие внутрь докучливых насекомых, однако позволявшие ветру вольно гулять по комнате. И все же выглядела эта постройка как хижина. Луна над ней казалась крупной рыбой, пытающейся вырваться из сетей Млечного Пути.
123
Рондавель – традиционный дом народов банту. Как правило, круглой формы, со стенами из камня или глины и крышей из тростника.
Мириам перехватила ладонь Джейсона и прижала кончик его пальца к сенсору на двери. Дверь распахнулась, и внутри вспыхнул свет, мягкий и теплый.
– Это твой новый дом, – сказала женщина. – Можешь поменять обстановку на свой вкус.
Они вошли, и дверь тихонько закрылась за ними.
Широкая кровать была покрыта золотыми овечьими шкурами.
– Я просто подумала, что у каждого Ясона должно быть свое руно.
Он рассмеялся, а потом рассмеялась и она. Так они и стояли – близко друг к другу, но ощущая неловкость.
Спустя несколько секунд она сказала:
– Кажется, я где-то читала, что ты специалист по теории узлов.
Он пожал плечами с показной скромностью.
– Тогда поможешь мне с этим? – спросила она, указывая на узел обернутой вокруг нее чиквембе.
И Джейсон развязал узел, и они упали вместе на золотое руно, и занимались любовью, пока не зашла луна и солнце не приготовилось явить Африке свое раскрасневшееся от смущения лицо.
Солнечные лучи осветили их переплетенные тела: нога Мириам лежала поперек бедер Джейсона.
Глаза женщины открылись и внезапно наполнились слезами.
– У нас есть к тебе ужасная просьба, новорожденный воин, – сказала она.
– Какая? – спросил он и поцеловал ее в нос.
После долгого молчания Мириам ответила:
– Нам надо, чтобы ты вернулся в Европу.
Где-то вдали расхохоталась чимбви, и солнце остановилось, и весь мир замер. Внизу по течению реки, на берегу озера Танганьика, лежали туши двух крокодилов, аккуратно пробуравленные лазерными лучами. Но Мириам не собиралась рассказывать об этом Джейсону, а крокодилы, даже если бы и хотели, уже не могли.