Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов
Шрифт:
В представленном ниже рассказе действительно есть бобы. А еще роботы–металлоеды, которые не прочь полакомиться и человечинкой, если кто–то из людей встанет на их пути…
Кимбел расположился в тени мескитовых деревьев, весной действительно похожих на деревья, а не на ползучий кустарник, как обычно. У воды растянулись загорелые туристы, опираясь на свои дорогущие рюкзаки с карбоновыми рамами. Один из туристов задал вопрос.
— На фут где–то, — ответил Кимбел. — Если нет ничего, проводящего
Но на фут–то точно. Раз тут один болван забыл выложить серебряный доллар из кармана. Верно, откопал его на одной из старых стоянок грузовиков к западу от Альбукерке.
Мы ему орем: «Бросай!» Он что думает, ему пломбы в зубах перед входом на Территорию просто так заменили? А он нам кричит, что монета кучу денег стоит. И проглотил, придурок.
Можно было его зарыть. Оставить просвет, чтобы мог дышать, а сверху земли набросать побольше. Сработало бы, если б не жуки. Они жрали здоровые гидравлические подъемники на ремонтном участке.
Мы их увидели — и врассыпную. Он тоже припустил, но жуки были повсюду, целый рой. Парень наступил на одного… и баста. Для этих тварей монета как жвачка в чупа–чупсе.
Кимбела слушали трое туристов–студентов: два парня и девушка, пара знакомых рейнджеров — индейцев пуэбло в форме цвета хаки, и смотритель источника Мендес. Ниже по течению стоял лагерем караван верблюдов. Здесь они могли напиться, но погонщики, наполнив канистры, держались поближе к животным. Тут повсюду были хищники — и звери, и люди.
— Так что случилось с тем парнем? — спросил турист.
— Он проглотил монету. Она была у него в брюхе.
— И что?
— Боже, Роберт! — раздраженно воскликнула девушка. — Ты вообще слушал, что нам говорили перед входом? Он умер. Жуки прогрызли себе путь к металлу. Здесь нет травмпунктов, знаешь ли.
Один из рейнджеров, молчавший до сих пор, сказал:
— Вы правы, мисс.
Он закатал рукав рубашки, показывая глубокие шрамы на плече.
— Тоже жуки. Помогал копать новую киву [2] в Поджоаке и не заметил, как наткнулся на кусок старого стального забора. Пока не обожгло. Тварей было немного, но, как только первый распробовал сталь, он позвал остальных… Я успел удрать.
2
Кива — религиозное подземное помещение у индейцев пуэбло.
— Что вы собираетесь здесь делать? — спросил Мендес.
Он сидел в стороне и наблюдал за туристами.
Чуть раньше девушка спросила, где можно помыться. Рейнджеры ответили, что в городе и в Рио–Пуэрко, если повезет, но что плескаться в единственном источнике питьевой воды между Редклиффом и столицей Территории она не будет.
— Вымыться
Кимбел подумал, что Мендес до сих пор не ушел, надеясь на то, что она последует его совету.
Уж он бы с ее, хм, линий загара глаз не спустил — разумеется, из одного только чувства долга.
— Полевые исследования, — ответила девушка. — Мы изучаем культурную антропологию. Куратор должен встретить нас в лагере, на берегу Рио–Пуэрко.
— А, Мэтт Пибоди, — сказал Кимбел.
— Ты его знаешь?
— Конечно. Его лагерь ниже брода Дункана. Любит поболтать с теми, кто тут проходит.
— Да. У него есть несколько потрясающих статей о распространении замкнутых групп в зоне.
— Замкнутых групп, хм… — протянул Кимбел. — Это каких?
— Религиозных или политических. Они формируют тут небольшие общины. Понимаешь, о чем я?
— Типа того, — ответил Кимбел с непроницаемым выражением лица и обменялся взглядами с рейнджерами.
Девушка явно не собиралась раздеваться, и Мендес, кряхтя, поднялся и вернулся в свою однокомнатную глинобитную землянку выше по склону.
— Удивительно, какой стала Зона! — вдруг восторженно выпалила студентка. — Заповедник для самых разных форм жизни! Я так счастлива, что увижу все это своими глазами.
Кимбел резко встал, взял неглубокую корзинку из своей тележки и пошел к водопою, где стояли животные. Он собрал сухой навоз: верблюжий, лошадиный и немного коровьего. Подождал, пока дыхание выровняется, а лицо снова станет спокойным. Когда он вернулся, один из рейнджеров уже натаскал сухой травы и сосновых иголок в яму для общего костра, а другой освежевал тушку тощего пустынного зайца.
Кимбел достал из тележки котелок с бобами, которые утром, перед выходом из Редклиффа, залил водой. Он добавил туда еще немного воды, положил кусок солонины, перец и свежий розмарин. Поставив котелок на огонь, закрыл его крышкой и придавил ее небольшим камнем.
— А чем ты занимаешься? — спросила его туристка. — Тут, я имею в виду.
Кимбел лениво улыбнулся и подумал, что мог бы угостить ее бобами, несмотря на то что она тут несла про Зону.
— То тем, то этим. Сейчас, например, продаю всякие вещи.
— Торговец? Что, школу прогуливаешь?
Кимбел подумал, что без бобов она, пожалуй, обойдется, и пожал плечами.
— Все, что мне надо, я знаю. — У него был аттестат, но он не собирался распространяться об этом. — Здесь все по–другому.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— А тебе сколько?
Девушка усмехнулась.
— Личные вопросы? Ладно, мне девятнадцать.
— А мне шестнадцать. Свеженький, даже не целовался.
Она посмотрела на него с недоверием.