Лучше, чем идеально
Шрифт:
— Ты сумасшедший, Дерек Фицпатрик. Тебя надо отправить в больницу.
Пьяный — мне бы больше понравилось.
— Не могу поверить, что вам с Лендоном удалось вовлечь меня в вашу игру «Кто кого переплюнет», — продолжает она. — Ты же знаешь, что люди теперь будут сплетничать.
Я провожу рукой по волосам, желая, чтобы этого разговора не было.
— Мне в действительности по барабану, что обо мне думают в этом городе.
Из дома с группой ребят выходит Лендон.
— Эштин, иди сюда.
Эштин смотрит на меня,
— Просто, чтоб ты знал, ты мой самый нелюбимый племянник, — она произносит сквозь сжатые зубы, затем подходит к Монике и просит ее: — Отвези меня домой.
После того как она садится в машину Моники, музыка из дома напоминает мне, что вечеринка все еще в силе. Бри, вероятно, гадает, почему я не сказал «брехня» на идиотский комментарий Лендона о том, что я мастурбирую, думая об Эштин. Я прохожу сквозь толпу, пока не достигаю Бри.
— Можем поговорить?
Бри кладет руку мне на щеку.
— Ты такой милый. Если ты собираешься извиняться, то не надо. Я понимаю, ты просто нес чушь, чтобы выиграть. Думаю, ты победил.
— Спасибо.
Она целует меня в губы.
— Пожалуйста.
Мы остаемся на вечеринке еще ненадолго, вскоре я настолько пьян, что хочу спать. В какой-то момент Бри хочет уйти, и мы едем с кем-то, кто единственный не употреблял слишком много «джелло-шотов». Как только я попадаю в дом, я понимаю, что должен все исправить с Эштин.
Она четко дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, так почему я не могу выбросить ее из своей головы? С чего я взял, что если я чувствую связь с ней, она чувствует то же самое?
Это шутка. На самом деле хорошо, что Эштин бесится от моего присутствия в своей жизни, потому что если бы это было не так, то мы действительно усложнили бы наши и без того не простые жизни. Я бесконечно благодарен за то, что парадная дверь не заперта, но мне недолго везет. Брэнди до сих пор не спит. Она, стоя перед компьютером, снимает себя на видео. Каким-то странным способом, потому что демонстрирует свой растущий живот, задрав футболку.
— Я дома, — прохожу мимо кабинета, пытаясь скрыть любой намек на то, что я пьян.
— Привет, Дерек. Я ежедневно фиксирую, как увеличивается мой живот. Думаю, когда твой отец вернется домой, он захочет посмотреть, как это происходило, — она потирает свой оголенный живот, который явно является чем-то таким, что я не должен видеть. — Я сильно по нему скучаю. Иди, запиши сообщение для своего отца.
Я машу в камеру, надеясь, что при просмотре он не заметит, что я пьян.
— Привет, папа. Желаю тебе, чтобы посреди океана ты достиг того, чего хочешь. Пока.
Это отстой, что отец так далеко, главным образом из-за того, что я не могу с ним поговорить. Когда его нет дома, я чувствую словно он знакомый, который находится на обочине моей жизни, фактически не присутствуя в ней.
Прежде чем я выхожу из кабинета, Брэнди спрашивает:
— Сколько ты сегодня
— Много.
— Я почувствовала запах, когда ты подошел ближе, — она тянет вниз футболку, прикрывая живот. — Хорошо. Итак, знаешь, думаю, я должна сказать тебе, что это не самая хорошая идея — пить, пока ты несовершеннолетний.
— А ты так делала?
Она кивает.
— Да. И не единожды, я не буду проповедовать о пользе воздержания от вечеринок в старшей школе. Просто... не переусердствуй, хорошо? Или, что еще лучше, вообще так не делай, пожалуй, это я и должна тебе сказать. Если бы твой отец узнал об этом, уверена, он бы не обрадовался...
— Если хочешь, скажи ему.
Что он может сделать в данный момент? Не похоже чтобы он мог посадить меня под домашний арест или забрать ключи от машины. Его здесь нет для того, чтобы обеспечивать соблюдение всех видов правил. Никого нет.
Она качает головой.
— Как насчет того, чтобы ты сам решил рассказывать ли ему?
— Отлично, — жизнь в считанные секунды возвращается в нормальное состояние.
Перед тем как уйти, я поворачиваюсь к Брэнди:
— Ты знаешь, где Эштин?
— Да. Она спит наверху. Все хорошо между вами двумя?
Я потираю затылок.
— Я не знаю.
— Хочешь совет? — прежде чем я смог порекомендовать ей держать свое мнение при себе, она поднимает руки вверх и говорит, повысив голос: — Моей сестре трудно живется и также трудно в любви. Это в ее характере, я такая же.
С минуту я думаю, что довольно не легко в моем состоянии опьянения.
— Спасибо, Брэнди.
Она улыбается, гордясь собой.
— Пожалуйста. Спокойной ночи, Дерек.
— Спокойной ночи.
Когда я был маленьким, мама обычно ложилась ко мне в кровать, и мы сочиняли истории. Она начинала предложения, а я заканчивал. «Жил-был мальчик по имени...» — говорила она, а я вставлял: «Дерек».
Потом она продолжала: «Однажды Дерек отправился в...», и я вставлял любое место, какое хотел, и мы вместе придумывали невероятные приключения. Каждую ночь она приходила ко мне в комнату, и каждую ночь мы совершали этот ритуал. Когда я вырос из этих историй, она давала мне советы о девушках, школе, футболе и обо всем, о чем я хотел поговорить.
Брэнди совершенно не похожа на мою маму, и от этого я тоскую по ней еще больше. Я просто хочу еще раз поговорить с мамой, еще раз увидеть ее улыбку, еще раз сочинить с ней историю. Я что угодно готов сделать для того чтобы спросить ее о том, как мне поступить с Эштин, потому что наверняка у нее есть ответ. Кажется, мне придется решить это самостоятельно.
Я раздеваюсь до боксеров, которые прикрывают мои стриженые яйца, и поднимаюсь наверх почистить зубы. По пути в ванну я вспоминаю, что забыл отдать Эштин куртку, которую она оставила на вечеринке. Сходив вниз и забрав куртку из своей комнаты, я останавливаюсь перед дверью Эштин.