Лучшие френды девушки
Шрифт:
Расправившись с тортом до последней крошки, Евгения сыто откинулась на спинку стула и блаженно смежила веки. Ну, вот. Теперь она в состоянии любого порвать на портянки!
И тут в дверь постучали. Она сразу поняла, что вернулась Ольга: её стук ни с каким другим не спутаешь.
– Входи, солнышко!
– крикнула Джейн и постаралась придать своему довольному лицу выражение
Спросила у подошедшей Ольги, понизив голос:
– Ну, что лифчик?
– Никак нельзя, все его уже видели, - ответила та.
– Твою мать! Неужели нельзя его изъять из дела?
– Я попробую, конечно, но позднее... Он пока ещё на ногах.
– Хорошо! Попробуй позднее!
– Кивнула Джейн, а про себя подумала: "Только попробуй не попробовать!"
Тут в дверь опять стукнули - быстро, формально. Она не успела ничего ответить, как вошёл этот следак, этот Воронов, о котором ей говорили. Что же, мужик красивый, нечего сказать. И держится так, словно прекрасно знает, какой он красивый. Представился, сел, начались расспросы. Только Джейн сразу перебила его, прошептав доверительно:
– Андрей Петрович, у меня к вам огромная просьба. Мой бюстгальтер... Всё ещё на ногах у мужа... Нельзя ли его снять? Сами понимаете...
Ольга глухо охнула за её спиной, попробовала что-то сказать, но Джейн нетерпеливо дёрнула плечом, прерывая её.
– Я всё понимаю, - ответил следак.
– Я велел снять бюстгальтер. Он, собственно, уже у меня...
Следак вытащил из портфельчика прозрачный пакет с лифчиком. Джейн с радостью увидела в пакете это чудовище вызывающих форм и протянула руку, чтобы забрать.
– Я вам его пока не отдам, - пробормотал Воронов, отдёрнул руку и тут же спросил с интересом: - Так это ваш бюстгальтер?
– Да, мой!
– вскричала Джейн: Ольга снова охнула за её спиной.
Воронов упёрся взглядом в грудь Джейн. Пробормотал опять:
– Но, насколько я понимаю, у вас совсем другой номер груди.
– Ну, так и что? У нас с мужем бывали, знаете, разные фантазии! Имеем право!
– пошла она в наступление.
– О, безусловно!
– согласился Воронов, убрал пакет с бюстгальтером
Джейн отвечала обстоятельно и вдумчиво, пока тот не спросил почему-то о спецсигнале на машине Виктора: как долго он был и почему вдруг сняли.
И тут Джейн пробил озноб, и она заторопилась выпалить:
– Мигалку сняли по личной инициативе мужа, он сам от неё отказался! Он был за отмену ненужных привилегий на дорогах! И первым показал пример!
– Я спросил потому, что отказ вашего мужа от проблескового спецсигнала произошёл сразу после одного ДТП со смертельным исходом, когда похожая машина сбила мужчину на переходе-зебре и уехала с места происшествия. На заднем сидении машины была замечена женщина-пассажир. Очевидцы сообщили, что водитель остановился и хотел выйти, но женщина ему этого не позволила.
Джейн онемела. Хорошо, что тут Ольга вмешалась уже решительно. Повысив голос, она произнесла:
– Андрей Петрович, этот случай совершенно не относится к нашему расследованию! Зачем вы о нём заговорили?
Следак заметно смутился и заговорил о важности мелких деталей, которые могли бы помочь делу. Только Джейн уже справилась с потрясением и снова заговорила, с каждым словом распаляясь всё сильнее:
– Я ничего не могу сообщить вам о деталях по поводу машины мужа. Но знаю, что он давал её для разъездов своим многочисленным бабам! Спрашивайте у этих сук! И, знаете, что? Дайте мне ещё раз взглянуть на тот бюстгальтер!
Следак молча полез в портфельчик, быстро вытащил злополучный пакет. Джейн придвинулась к пакету всем телом, даже наклонилась к нему близко-близко и выдала:
– Теперь я рассмотрела! Это не мой бюстгальтер! У меня такого никогда не было! Даже номер не мой!
Следак откинул голову, стал что-то говорить ей - она его уже не слушала, пытаясь умерить стук своего сердца.
Джейн была смертельно напугана и даже не жалела, что проболталась о любовницах мужа. Ведь нельзя же было ей признаться, что в тот чёртов день в машине мужа ездила она сама.
****