Лучшие истории о невероятных преступлениях
Шрифт:
Полковник Маркуис кивнул и поднял пневматический пистолет.
– Этот пистолет, мисс Мортлейк… Вы упомянули, что ваш отец постоянно держал его при себе?
– Господи, нет! Я этого не говорила. Нет, иначе он хранил бы пистолет не в павильоне. Это был своего рода раритет. Друг отца служил во время войны в разведке и подарил ему это оружие; думаю, эти пневматические пистолеты – большая редкость.
– Правда. Я имел в виду, не держал ли ваш отец пистолет при себе, опасаясь нападения?
– Нет.
– А как насчет угроз Гэбриэла Уайта?
– Гэбриэл! – воскликнула Кэролайн,
– Вам нравился Уайт?
– Трудно сказать. – На ее губах появилась усмешка. – Вы мне льстите, полковник. За последние десять минут о моем мнении спросили чаще, чем за последние десять месяцев. Признаться, мне скорее нравится Гэбриэл, и я думаю, что он довольно прямолинеен. Но, боже мой, я ненавижу неудачников!
– А теперь позвольте узнать, что бы инспектор Пейдж записал в своем блокноте, как вы провели вчерашний день?
– Ах, алиби, – пробормотала Кэролайн. – Утром у меня были собеседования с потенциальными слугами. Ведь служанка – она у нас только одна – увольняется в следующем месяце. Выходит замуж. Ах, любовь! В общем, мы должны подобрать ей замену.
– Кажется, мы о многом еще не знаем, мисс Мортлейк, – вмешался инспектор Пейдж. – Вы имеете в виду, вчера здесь было полно посторонних?
Кэролайн внимательно посмотрела на него и решила не преступать границ вежливости.
– Нет повода волноваться, инспектор, – ответила она. – Все они покинули дом и территорию как минимум за два часа до убийства моего отца. Привратник Робинсон может вам это подтвердить, если преодолеет свою привычку постоянно держать рот на замке. Он встретил их, пересчитал, а потом выпустил. Последняя претендентка удалилась между половиной четвертого и без четверти четыре. Я знаю это, потому что мне самой очень хотелось выбраться из дома. Вскоре я обнаружила, что Ида уже ушла и забрала машину. Что было обидно, потому что мне казалось, что машина обещана мне. Но уж как получилось. В любом случае оставалось еще такси. Сначала я зашла в павильон…
– Зачем вы направились в павильон, мисс Мортлейк?
Она едва заметно покраснела.
– Мне нужно было немного денег. Кроме того, я хотела, как примерная дочь, сообщить отцу, что наняла новую горничную.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Отец зашел в павильон всего за пять минут до моего прихода. Он появился там около половины четвертого. Вам может быть небезынтересно узнать, что деньги я получила. Вот, кстати, откуда я выяснила, что пневматический пистолет в это время все еще находился в ящике письменного стола. Отец открыл ящик, чтобы достать чековую книжку. Было слишком поздно для поездки в банк, но я знала, где смогу обналичить чек. Когда он выдвинул ящик, я заметила пистолет.
– Был ли ящик заперт?
Кэролайн задумалась, прикрыв рукой глаза.
– Да. Я помню, отец достал из кармана связку ключей и открыл его.
– А потом он его запер?
–
– Не помните, ваш отец сделал или сказал тогда что-либо примечательное?
– Примечательное? Нет, ничего такого не помню. Отец был в тот момент немногословен, потому что не любил, если его прерывали, когда он зачитывал главы своей книги на диктофон. Он записал фамилию горничной, которую я собиралась нанять, – хотел проверить ее рекомендации перед выходом на работу в следующем месяце… Отец упомянул, что ожидает сэра Эндрю Трэверса. Они собирались пить чай в павильоне. В другой комнате павильона… Той, что в противоположной стороне холла, – там есть чайник и все необходимое. Я предложила отцу включить электрический камин в той комнате, иначе к приезду Эндрю там было бы холодно.
– И он его включил?
– Да. Или, точнее, я это для него сделала.
– Инспектор, когда вы с сержантом Борденом осматривали павильон, полагаю, вы заглянули в ту комнату? Работал ли там электрический камин?
Пейдж заметил, что лицо Кэролайн Мортлейк вспыхнуло от гнева, и тут же ответил:
– Да, сэр, работал.
– Спасибо, – кивнула Кэролин Мортлейк.
– По-моему, вы не совсем поняли смысл последнего вопроса, – спокойно сказал ей полковник. – Теперь, пожалуйста, рассказывайте дальше.
– Я вышла из павильона примерно без четверти четыре.
– А потом?
Кэролайн изящно сложила руки на коленях. Глубоко вздохнув, она подняла голову и посмотрела в лицо полковнику. В ее глазах блеснул огонек, как отблеск от пожара.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Но на этом история заканчивается. Это все, что я могу сообщить.
– Значит, вы не расскажете нам, чем занимались после того, как вышли из дома?
– Нет.
– Но это абсурд. Не глупите! Ваш привратник сообщил нам, что вы собирались на коктейльную вечеринку в Голдерс-Грин.
– Он не имел права говорить вам такие вещи! – вспылила она. – Вы только зря потратите время, расспрашивая обо мне у Фишеров. Я туда не пошла. Я собиралась к ним, но примерно за час до выхода из дома мне позвонили с сообщением, которое заставило меня передумать. Это все, что я могу добавить.
– Но почему вы не хотите рассказывать?
– Во-первых, потому что вы не поверите. Во-вторых, я не смогу доказать, что была там днем, так что это не годится в качестве алиби. В-третьих – ну, я предпочитаю сохранить это в тайне. Не хочу объяснять это даже высокопоставленному чиновнику.
– Вы понимаете, мисс Мортлейк, что это навлекает на вас подозрение в убийстве?
– Да.
Пейджу показалось, что она собирается добавить что-то еще, но Кэролайн молчала. Послышались чьи-то нерешительные шаги и слабое щелканье шторы из бисера у двери.
Вошедший оказался невысоким сутулым человеком с порывисто-услужливыми манерами. Они решили, что это должен быть Альфред Пенни, клерк. У Пенни были крупные ступни, а руки, казалось, двигались как на шарнирах. Редкие пряди его прилизанных седых волос не закрывали всю голову, зато виднелось нечто похожее на бакенбарды.