Лучшие истории о невероятных преступлениях

Гарднер Эрл Стенли

– Я не знаю. Честно, не знаю. Не могу припомнить…

– Вы понимаете, – с неожиданной резкостью проговорил Маркуис, – что, по вашим словам, получается совершенно невозможная ситуация? Вы считаете, что кто-то, очевидно, сбежал из комнаты, которая была заперта и охранялась со всех сторон? Как? Как это могло произойти?

Он замолчал, когда в кабинет вошла его секретарша и тихо сказала ему что-то. Полковник Маркуис кивнул.

– Это полицейский судмедэксперт, – пояснил он Пейджу. – Он произвел вскрытие, и результаты оказались настолько любопытными, что он решил лично со мной встретиться. Что весьма необычно. Пусть он войдет!

Воцарилась

тишина. Уайт тихо сидел на своем месте, но при этом уперся локтями в спинку кресла, и на его крупном красивом лице застыло ожидание. Пейдж догадывался о его чувствах. Если найденная в теле судьи пуля оказалась 38-го калибра, это означало для него конец.

Судмедэксперт, доктор Галлатин, взволнованный и нервный, вошел в кабинет с портфелем в руке.

– Доброе утро, доктор! – приветствовал его полковник Маркуис. – Мы ждали от вас новостей. Каков ваш вердикт? – Он подтолкнул два пистолета, лежавших на столе. – Мнения разделились. Одни считают, что мистер Мортлейк был убит пулей из револьвера «Айвер-Джонсон» тридцать восьмого калибра, выпущенной с расстояния около пятнадцати футов. Другие полагают, что его убила пуля из пистолета «Браунинг» тридцать второго калибра с расстояния около двадцати пяти футов. Кто из них прав?

– Никто, – ответил судмедэксперт.

Полковник Маркуис медленно опустился в кресло.

– Что вы имеете в виду под словом «никто»?

– Я сказал «никто», потому что обе стороны ошибаются, сэр. На самом деле судья был убит пулей из пневматического пистолета «Эркманн», предположительно, двадцать второго калибра с расстояния около десяти футов.

Маркуис и глазом не моргнул, но Пейдж догадывался, что старый сыч редко в жизни получал столь неожиданные известия.

Он по-прежнему сидел выпрямившись, холодно глядя на хирурга.

– Я надеюсь, доктор Галлатин, – произнес он, – что вы трезвы?

– Совершенно трезв, к сожалению, – усмехнулся тот.

– И вы уверяете, что был произведен еще и третий выстрел в комнате?

– Мне ничего не известно об этом деле, сэр. Я только знаю, что судью застрелили с довольно близкого расстояния, – Галлатин открыл маленькую картонную коробку и вытащил плоский кусочек свинца, – этой пулей из пневматического пистолета «Эркманн». Более известен армейский пистолет «Эркманн», он намного тяжелее. Но и этот – весьма опасная вещица, потому что гораздо мощнее обычного огнестрельного оружия и к тому же почти бесшумный.

Полковник Маркуис повернулся к Уайту:

– Что вы можете сказать по этому поводу?

Вероятно, Уайт был так взволнован, что забыл о своей роли просветителя и социального реформатора и заговорил теперь как школьник, с раздражением:

– Вот, я говорю! Честная игра! Я знаю об этом не больше вашего.

– Вы слышали еще один выстрел в кабинете?

– Нет.

– Мистер Пейдж, вы обыскали комнату сразу после того, как вошли. Вы обнаружили пневматический пистолет?

– Нет, сэр, – твердо заявил инспектор. – Если бы он был, уверен, мы бы его отыскали.

– А еще вы обыскали заключенного. Был ли у него при себе подобный пистолет, или мог бы он от него избавиться?

– Не было и не мог, – ответил Пейдж. – Кроме того, одному человеку нести три пистолета было бы тяжело. В подобном случае, полагаю, было бы проще использовать пулемет. – Он заметил раздражение в глазах полковника и добавил: – Могу я задать вопрос? Доктор, возможно ли, чтобы пуля из пневматического

пистолета была выпущена либо из «Браунинга» тридцать второго калибра, либо из «Айвер-Джонсона» тридцать восьмого? Своего рода трюк, чтобы создать впечатление, будто использовался и третий пистолет?

Доктор Галлатин усмехнулся.

– Вы не особенно разбираетесь в баллистике, верно? – поинтересовался он. – Это не только невозможно, это просто безумие. Спросите вашего эксперта по оружию. Эта маленькая пуля должна быть – и была – выпущена из пневматического пистолета «Эркманн».

Уайт побледнел. Он переводил взгляд с одного из собеседников на другого.

– Простите, – произнес он, впервые с оттенком смирения, – но не означает ли это, что с меня снимут обвинение в убийстве?

– Да, – ответил полковник Маркуис. – Ну же, соберитесь! Возьмите себя в руки. Пока я отправлю вас вниз. Последняя новость значительно меняет дело.

Он нажал кнопку на своем столе. Уайта, продолжавшего что-то многословно, но не очень понятно говорить, вывели из кабинета. Помощник комиссара мрачно смотрел ему вслед, постукивая костяшками пальцев по столу.

Пейдж и доктор, в свою очередь, глядели на полковника.

– Невероятно, – вздохнул он. – Давайте проанализируем ситуацию. Теперь ясно, что было произведено три выстрела: из «Айвер-Джонсона», и «Браунинга», и исчезнувшего «Эркманна». Проблема в том, что нам не хватает пули, потому что нашли лишь две из трех. Кстати, инспектор, передайте мне пулю, которую вы обнаружили застрявшей в стене.

Пейдж отдал ее, и полковник Маркуис взвесил пулю в руке.

– Вы говорили, это от «Айвер-Джонсона» тридцать восьмого калибра. Совершенно согласен. Нам нужно третье мнение – как считаете вы, доктор?

Галлатин взял пулю и осмотрел ее.

– Это действительно тридцать восьмой калибр, – кивнул он. – Без сомнений. Я часто имел с такими дело. Эта пуля немного сколота, вот и все.

– Ладно. Это та пуля, которой Уайт, по его признанию, выстрелил в судью, как только вошел в кабинет. Пока все нормально. Ну а потом? Какое колдовство или фокус произошли в ближайшие две-три секунды? Кстати, доктор, вы сказали, что пистолет «Эркманн» практически бесшумен. Насколько бесшумен?

– Это не в моей компетенции, знаете ли, – осторожно ответил Галлатин. – Но думаю, что могу дать вам некоторое представление. Это не намного громче, чем звук, производимый кнопкой выключателя света.

– Тогда, сэр, – медленно проговорил Пейдж, – получается, что судью могли застрелить чуть ли не под носом у Уайта, и, учитывая шум грозы на улице, он мог вообще этого не услышать?

Маркуис кивнул.

– Но обо всем по порядку, – сказал он. – После выстрела из пистолета Уайта судья начал убегать. Потом еще кто-то, стоявший сзади и справа от Уайта, в углу у желтой вазы, выстрелил из «Браунинга». Этот выстрел услышал инспектор Пейдж, находившийся в десяти шагах от окна. Но пуля от «Браунинга» исчезла. Если не она убила судью, то куда она делась? Где застряла? Где находится сейчас? Наконец, кто-то выстрелил из пневматического пистолета «Эркманн» – этот выстрел и убил-таки Мортлейка. Однако теперь уже пропал пистолет. Вжик! – не удержался Маркуис от восклицания. – Как только Мортлейк упал замертво на письменный стол, инспектор Пейдж подбежал к окну, успев отметить, что комната со всех сторон закрыта. Вот только проблема в том, что преступник при этом исчез.