Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
Шрифт:
«История», I, 77, 9
Не называйте рабства покоем, изменяя смысл понятий в меру своей трусости.
«История», III, 48, 13
Немногие желают свободы, ‹…› большинство – справедливых господ.
«История», IV, 69, 18
Прежде чем начинать, надо подумать, а подумав – действовать быстро.
«О заговоре
Если ‹…› ты упомянешь о великой доблести и славе честных людей, то каждый равнодушно примет то, что он, по его мнению, и сам может легко совершить; но то, что превыше этого, признает вымышленным и ложным.
«О заговоре Катилины», 3, 2
Жаден до чужого, расточитель своего. (О Катилине.)
«О заговоре Катилины», 5, 4
Царям честные люди подозрительнее, чем дурные, и чужая доблесть всегда их страшит.
«О заговоре Катилины», 7, 2
Подвиги афинян ‹…› были достаточно блистательны и великолепны, но гораздо менее значительны, чем о них говорит молва. Но так как в Афинах появились писатели чрезвычайного дарования, то деяния афинян и прославляются во всем мире как величайшие.
«О заговоре Катилины», 8, 2–3
У римского народа ‹…› все лучшие люди предпочитали действовать, а не говорить, – чтобы другие прославляли их подвиги, а не сами они рассказывали о чужих.
«О заговоре Катилины», 8, 5
Алчность всегда безгранична, ненасытна и не уменьшается ни при изобилии, ни при скудости.
«О заговоре Катилины», 11, 3
Каждый измерял опасности степенью своей боязни.
«О заговоре Катилины», 31, 2
Пожар, грозящий мне, я потушу под развалинами. (Угроза Катилины.)
«О заговоре Катилины», 31, 9
С наиболее высокой судьбой сопряжена наименьшая свобода: таким людям [занимающим высшее положение] нельзя ни выказывать свое расположение, ни ненавидеть, а более всего – предаваться гневу.
«О заговоре Катилины», 51, 13
Все дурные дела начинались с хороших образцов.
«О заговоре Катилины», 51, 27
Наглость сильнее там, где защита слабее.
«О заговоре Катилины», 52, 15
Не обеты и не бабьи молитвы обеспечивают нам
«О заговоре Катилины», 52, 29
Быть честным, а не казаться им предпочитал он. Таким образом, чем меньше искал он славы, тем больше следовала она за ним. (О Катоне Младшем.)
«О заговоре Катилины», 54, 1
Один лишь победитель достигает мира ценой войны.
«О заговоре Катилины», 58, 15
Сознание неизбежности ‹…› даже трусов делает храбрыми.
«О заговоре Катилины», 58, 19
Большинство повелителей заблуждается, полагая, что чем ничтожнее те, кем они повелевают, тем надежнее их защита.
«Письма к Юлию Цезарю о государственных делах», I, 1, 5
Всякая жестокая власть скорее сурова, чем долговечна, и ‹…› того, кто внушает страх другим, в конце концов самого охватит ужас.
«Письма к Цезарю…», I, 3, 2
Мудрые ведут войну ради мира.
«Письма к Цезарю…», I, 6, 6
Большинство отказывается от нее [свободы] из страха.
«Письма к Цезарю…», II, 11, 4
Все возникшее уничтожается, а растущее стареет.
«Югуртинская война», 2, 3
[Югурта] больше всех делал, меньше всех говорил о себе.
«Югуртинская война», 6, 1
Согласием малые государства укрепляются, от разногласия величайшие распадаются.
«Югуртинская война», 10, 6
Во всякой борьбе более могущественный, даже если он терпит обиду, все же, так как он сильнее, кажется обидчиком.
«Югуртинская война», 10, 7
Для человека, охваченного каким-либо желанием, все делается недостаточно быстро.
«Югуртинская война», 64, 6
Всякую войну развязать легко, но очень трудно прекратить, ее начало и завершение – не во власти одного и того же человека; начать ее способен любой, даже трус, но кончится она – когда на это будет воля победителей.
«Югуртинская война», 83, 1