Лучший частный детектив
Шрифт:
После часового сеанса Катя вышла на улицу в полной растерянности: надо было искать ночлег. Она не думала, что манипуляции по возвращению мужа в семью растянутся на несколько дней. Но больше её мучил вопрос: почему вместо женщины-ведуньи оказался мужчина-колдун? Она пыталась это объяснить своеобразием методики по привлечению клиентов, подвоха в этом видеть ей не хотелось. Вообще она предпочитала верить. «Если будешь верить, то сбудется», — такой принцип на данный момент её устраивал. Она очень хотела оставаться замужней женщиной. Да и то, что первая консультация
Первую ночь Катя с горем пополам провела в подъезде старого не закрытого на кодовый замок дома. На следующий день стала искать цивилизованные способы ночлега. Пришлось заплатить немыслимые для обычной провинциалки деньги за койко-место в столичном отеле, но зато проспала она там почти сутки.
При повторной встрече колдун её обнадёжил: «Вам очень повезло. Ещё не всё потеряно. Придётся, конечно, поработать. Надеюсь на положительный результат. Вы правильно сделали, что обратились ко мне».
С таинственным видом он взял фотографию мужа, пошептал что-то над снимком, достал стеклянный шар…
…Свечи мерцали, отражаясь в переливающемся всеми цветами радуги оке. Кудесник достал приворотного зелья, посыпал на фото. Скрестив магическим образом руки, он ещё что-то произнёс, затем попросил клиентку закрыть глаза и представить супруга. У Кати не выходило как надо: образ не был столь чётким, как требовалось, размывался и словно таял в воспоминаниях.
«Чем чётче образ, тем действие этого эликсира будет сильнее. Теперь всё зависит от вас», — он говорил очень серьёзно, интонации завораживали, дарили надежду, и бедная женщина с тройным усилием старалась.
«Вам придётся посетить меня ещё три раза: чем больше процедур, тем выше гарантия успеха», — это прозвучало как гром среди ясного неба. Оспаривать было бесполезно, и Катя вернулась в гостиницу, стремясь не растрачивать сил и денег. Теперь уже было не до столичных красот.
Во время всех последующих сеансов женщина находилась словно в трансе, безоговорочно выполняя требования колдуна. Даже магический танец танцевала, произнося несуразицу на каком-то немыслимом языке. А когда работа, наконец, была завершена, ей было предложено оплатить услуги в кассу по прейскуранту. При виде суммы у неё похолодело внутри. Она заплатила и, сжимая в кулаке квитанцию, вышла на подкосившихся ногах, утешая себя лишь одной надеждой: теперь супруг просто обязан вернуться в семью…
Дома Катя стала ждать. День, месяц, год…
Вера, впечатлившись рассказом, написала тогда статью о магах-шарлатанах. Редакцию завалили письмами с похожими историями, люди делились, как из-за собственной глупости были лишены и денег, и надежды.
Кто-то скажет, что растяпам так и надо. В наше время первому попавшемуся проходимцу доверяет только глупец. Но ведь так было всегда — в трудные времена люди с утроенной силой ждут чуда, их измотанное проблемами сознание притупляется, очевидное затуманивается.
«Бомбардировка мозга — самого слабого места в человеческом организме…», — так однажды охарактеризовал этот орган редактор Николай Александрович. Непросто противостоять
Глава V
— Степан Аркадьевич, вас беспокоит Вера Валуева. Помните, я уже была у вас в больнице…
— Как же? Помню… — собеседник немного замялся.
— Вы здоровы, доктор?
— Здоров. Просто удивлён… На ловца, как говорится, и зверь бежит.
— На ловца? Что вы имеете в виду?
Степана Аркадьевича не пришлось ни в чём убеждать. Как сам выразился, находился он на стадии принятия решения: когда позвонить в милицию, сегодня или завтра.
— Но и в редакцию неплохо, если это редакция газеты «Крим-Инфо». Правда, нет времени до вас добираться. Лучше бы, конечно, с глазу на глаз поговорить, но… принимая во внимание обстоятельства, изложу вам всё по телефону.
Старик рассказал, что его уже давно настораживает поведение Пригожиной. Последней каплей стали сеансы, во время которых она начала записывать всё, что происходило с девочкой, на видео. Это категорически запрещено без согласия самого пациента или его родных!
«Как-то решил послушать, что там происходит, на её так называемых сеансах. Был в высшей степени возмущён, когда убедился, что она действует поперёк существующей методике. Я всё понимаю, она занимается наукой, проводит какие-то исследования. Но ведь всему есть предел! Пациенты же не подопытные кролики. Она же Глаголеву специально вводит в состояние, которое вызывает необратимую реакцию! Девочку потом невозможно будет вылечить! Невозможно!!! И она это должна прекрасно понимать», — доктор от возмущения даже закашлялся…
Вера осторожно спросила, как попали к Степану Аркадьевичу эти пресловутые записи.
— Так я сам записал, когда она диктовала Глаголевой установки. Не стал это скрывать, даже сказал, что буду жаловаться, а то и в милицию сообщу. Она в ответ грозилась меня убить. Вот так вот.
— Убить?!
— Ну как-то так сказала…
— Может, уничтожить? Возможно, имела в виду уничтожить как специалиста или ещё что-то…
— Да, да. Уничтожить обещала. Но я почувствовал в её голосе настоящую угрозу! Вы не думайте, во мне не зависть, не задетое самолюбие говорит. Я ведь врач с большим стажем. Разных специалистов повидал.
…После она пожалела, что позвонила доктору до встречи с Ражнёвым.
Ражнёв, вернувшись из столицы, сразу отправился к Вере, несмотря на довольно поздний час. Уже с порога начал рассказывать всё, что смог выяснить во время поездки.
…Часа в три по полудню Анатолий уже был в столице. По нужному адресу он застал молодую семейную пару. Ребята на вопрос о бывших жильцах ответили, что ничего о таких не слышали и посоветовали обратиться к соседке, живущей напротив, которая обитала здесь с незапамятных времён. Тяжеловесная и высокая баба Груня сразу, услышав фамилию «Пригожина», вспомнила Шурочку.