Лучший друг Бога

Дик Филип Киндред

– Ладно. Это будет замечательно. Такое послание довольно загадочно; оно, к примеру, не упоминает, что я здесь один и что мои собратья отстают от нас на половину светового года.

– Пусть Уиллис Грэм догадается об этом, когда мы прибудем на Землю, – проворчал Провони.

– Я размышлял о том предполагаемом воздействии, – сказал Морго, – которое мое присутствие окажет на твоего мистера Грэма и его корешей. Прежде всего они обнаружат, что я не могу умереть, и это напугает их. Они поймут, что при соответствующем питании я могу расти и что вдобавок я способен использовать для питания практически любое вещество. В-третьих...

– Нечто другое, – перебил Провони. – Ты – нечто другое.

– Нечто другое?

– В этом-то вся и суть.

– Ты имеешь в виду психологический эффект?

– Ну да, – мрачно кивнул Провони.

– Думаю, –

сказал Морго, – что моя способность заменять отдельные части живых организмов своей собственной онтологической субстанцией напугает их больше всего. Когда я проявлю себя в чем-нибудь незначительном – скажем, в стуле, – поглощая действительный объект как источник энергии... то это событие, правильно ими оцененное, приведет их в панический ужас. Как ты уже видел, я могу замещать собой любой объект; для моего роста, Торс Провони, не существует никаких объективных пределов – разумеется, пока я питаюсь. Я могу стать целым зданием, в котором работает мистер Грэм; я могу стать многоквартирным домом, где проживает пять тысяч людей. Кроме того... – Морго заколебался, – есть и кое-что еще. Но этого я пока не буду обсуждать.

Провони задумался. У фроликсан не было какой-то определенной формы; исторически способ их выживания заключался в имитации предметов или других живых существ. Их сила состояла в том, что они могли «впитывать» эти живые существа, становиться ими, используя их как источник энергии, сбрасывая затем их пустые оболочки. Этот процесс, подобный картине ракового заболевания, невозможно было бы так запросто распознать с помощью следственного аппарата полиции Грэма; даже когда процесс трансформации затрагивал жизненно важные органы, имитированное существо полностью сохраняло жизнедеятельность. Смерть наступала, когда фроликсанин удалялся – прекращал поддерживать функционирование поддельных легких, сердца, почек. Фроликсанская печень, к примеру, работала точно так же, как и замещенная ею подлинная печень, однако, поглотив все мало-мальски значимое, она не была склонна оставаться на своем месте.

Но самым устрашающим было вторжение фроликсанина в мозг. Человек – или любой другой организм, подвергшийся вторжению, – страдал от псевдо-психотических мыслительных процессов, которые он не мог признать своими собственными... и не ошибался – они таковыми и не были. И постепенно, по мере того как его мозг «впитывался» и замещался, все его мыслительные процессы становились фроликсанскими. И тогда фроликсанин отбрасывал его, и он просто прекращал быть, полностью лишенный психического содержания.

– К счастью, – задумчиво произнес Провони, – вы весьма изобретательны в выборе «хозяев», поскольку у вас нет заинтересованности в колонизации Земли и нет намерения положить конец существованию человеческих организмов. Вас занимают только структуры управления. – «И как только все необходимое будет проделано, – размышлял он, – вы удалитесь. Разве не так?»

– Так, – ответил Морго, слушая его мысли.

– А ты не врешь? – спросил Провони. Фроликсанин испустил горестный вопль.

– Ну ладно, – торопливо сказал Провони. – Извини. Но что, если предположить... – Он не закончил – по крайней мере вслух. Но мысли его перескочили сразу к окончательному выводу: «Я наслал на Землю расу убийц, которые уничтожат всех без разбора».

– Торс Провони, – обратился к нему Морго, – ведь именно поэтому с тобой здесь нахожусь я, и только я; мы хотим попробовать уладить дело без какого-либо физического конфликта... что произойдет, когда прибудут мои собратья, – произойдет потому, что мы призовем их только в том случае, если они понадобятся для ведения открытых военных действий. Я проведу переговоры о коренных изменениях в руководящих структурах вашей планеты; ваши правящие круги наверняка согласятся. В пойманном тобой фрагменте сводки новостей упоминалось о том, что концентрационные лагеря были открыты. Ведь это было сделано, чтобы успокоить нас, разве не так? Не от слабости с их стороны, а из их желания избежать открытого боя, предстать единым фронтом. Люди твоей расы – ксенофобы. А я для них абсолютный чужак. Я люблю тебя, Торс Провони; я люблю твоих людей... по крайней мере, такими, какими я увидел их в твоем сознании. Я ни в коем случае не сделаю того, что я могу сделать, но я дам им понять, на что я способен. В отделе памяти твоего мозга содержится дзенская притча

о величайшем фехтовальщике Японии. Двое мужчин бросили ему вызов. Они условились отплыть на небольшой остров и сражаться там. Величайший фехтовальщик Японии, изучавший дзен, позаботился о том, чтобы ему выпало выйти из лодки последним. И как только те двое выпрыгнули на берег островка, он отталкивается, гребет назад, оставляя их там вместе с их мечами. Таким образом, он доказывает то, на что претендует: он действительно лучший фехтовальщик Японии. Понимаешь, как это приложимо к моей ситуации? Я могу победить в бою ваши правящие круги, но я сделаю это, не сражаясь... если ты улавливаешь мою мысль. По сути, именно мой отказ воевать – но при этом и демонстрация силы – устрашит их сильнее всего, поскольку они не могут себе представить, как, обладая таким могуществом, можно его не использовать. Обладай такими возможностями ваше правительство, оно непременно бы их использовало, – эти ваши Новые Люди, которые для меня просто жуки на стекле. Если, конечно, я получаю из твоего мозга верную информацию о них, если ты действительно их знаешь.

– Ну, я-то должен их знать, – отозвался Провони. – Ведь я один из них. Я Новый Человек.

Глава 18

– Я знаю, – немного погодя сказал Морго. – Какие-то намеки, да и твоя осведомленность об этом влияли на твое сознание. Особенно во время сна.

– Так что я дважды ренегат, – жестко выговорил Провони.

– Почему ты порвал со своими собратьями?

– На Земле шесть тысяч Новых Людей, – сказал Провони, – правящих с помощью – четырех тысяч Аномалов. Десять тысяч человек в иерархии Государственной гражданской службы, вытесняющие оттуда всех прочих... У пяти миллиардов Старых Людей нет никакой возможности... – Он погрузился в молчание, а затем проделал нечто поразительное: поднял руку, и пластиковая чашка с водой подплыла прямо к нему, опустившись ему на ладонь.

– А ты еще и Аномал, – удивился Морго. – Телекинетик. – И добавил: – Вот об этом я не догадывался.

– Насколько мне известно, – сказал Провони, – я единственный, в ком Новый Человек соединен с Аномалом. Я – урод, выделяющийся из остальных уродов.

– А насколько высоко ты мог бы подняться в иерархии Государственной гражданской службы? Попробуй прикинуть, как ты наверняка уже делал, какой ранг ты мог бы получить.

– А-а, черт, – у меня был двойной-03. Но не официально, а когда я проходил тестирование, предложенное мне sub rosa. Я мог бы посоперничать с Грэмом. Я мог бы посоперничать с любым из них.

– Торс Провони, – заявил фроликсанин, – я не понимаю, почему у тебя не получилось работать внутри.

– Не мог же я сместить десять тысяч государственных служащих рангами от Джи-1 до двойного-03, с самого низа – и вплоть до Чрезвычайного Комитета Общественной Безопасности и Председателя Совета Грэма. – Но причина была в другом, и он это знал. – Я боялся, – признался он, – что если они пронюхают, то наверняка убьют меня. Мои родители тоже боялись, когда я еще был ребенком. Боялись всех – Новых Людей, Аномалов... и Старых Людей, и Низших Людей. Я мог бы стать предвестником расы сверхсверхлюдей; если это выплыло бы наружу, резонанс был бы ужасен, и я... – он сделал недвусмысленный жест, – ...просто исчез бы. А они начали бы выискивать других подобных мне.

– И никому не приходило в голову, что может появиться некто, совмещающий в себе оба типа, – заметил фроликсанин. – Даже теоретически. Пока тебя не протестировали.

– Как я уже сказал, мое тестирование было тайным. У моего отца был ранг Джи-4, и он тайно подготовил тесты после того, как заметил мою ТК-способность и вдобавок узнал, что узлы Роджерса торчат из моего мозга, как огрызки карандашей. Именно отец заставил меня соблюдать осторожность, упокой Господь его душу. Знаешь, когда разражаются эти великие войны планетарного и межпланетарного масштабов, предполагается, что каждый думает о соответствующей идеологии... в то время как большинство людей просто хотят спокойно спать по ночам. – Он добавил: – В какой-то книжке по психологии я прочел интересное утверждение. Там говорится, что в сущности многие из тех, кто имел склонность к самоубийству, просто хотели хорошенько выспаться и думали, что это позволит им смерть. – «Куда это заводят меня мои мысли? – удивился он. – Уже много лет я не думал о самоубийстве. С тех пор, как покинул Землю».