Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

Так получилось, что герои этой книги почти не говорят по–нашему. Те немногие их слова, которые все–таки звучат на ломаном русском, я выделил латиницей. На мой взгляд, самым разумным будет воспринимать язык «Экипажа» как очень вольный (а местами и фривольный) перевод с английского, французского и немецкого. Иногда уже по контексту можно догадаться, когда именно люди перешли на французский, чтобы подчеркнуть обращение на «ты». А употребляемые ими эпитеты,

как правило, хорошо нам знакомы, поскольку английские. Конечно, отечественное сквернословие на слух куда веселее (а главное – сквернее). Признаться, концепция «переводной книги» родилась у меня именно в тот момент, когда за одной яркой сценой я вдруг разглядел всего–то навсего тоскливое fuck you, произнесенное раз десять кряду.

Кому–то может показаться странным, что я не перевел все без исключения англоязычные термины. Но тут автор сам загнал себя в ловушку. Дело в том, что контр–адмирал – это при любых обстоятельствах задний адмирал, и ничего больше. А вот коммандер [1] далеко не всегда командир, и даже куда реже командир, нежели коммандер. Спирт, который пьют герои, он и в Африке спирт. Но когда персонажи разливают нечто, обобщенно поименованное мной «самогон», то в реальности это каждый раз что–то новенькое. Пару–тройку слов автор, на беду свою, просто выдумал. Какая жуткая вещь мегадестроер, я догадался, только когда увидел эту штуку в бою. Признаюсь, был слегка ошарашен.

Сомнительную ценность для слабо знакомого с фантастикой читателя имеют и дорогие мне имена. Лейтенанта Хелен Рипли многие у нас знают, можно сказать, как родную. Некоторые даже в нее влюблены. В то же время с Локом фон Реем дружны не все. Короче говоря, закончив книгу, я набросал к ней именной указатель. А потом еще и небольшой словарик. И если не дают покоя вопросы, что за звери такие «круизер» и «бэттлшип», чем известен Г. Роканнон и страшен Шворц и где же в конце концов нашла приют «синагога бесплодная» – смело ныряйте в приложение. Никаких секретов.

Еще меньший секрет – откуда взялась такая банальная трактовка будущего Земли. Признаюсь – не сам выдумал. Меня вообще ДЕТАЛИ нашего «завтра» волнуют мало. Основные мои претензии на этот счет укладываются во фразу «лишь бы не было войны». Те из читателей, у кого над головой хоть раз пролетала фугаска в двести кило весом, такую позицию, я думаю, в состоянии оценить. Скажу больше – прорисованное в этой книге будущее автору отвратительно. Но лучшего поля деятельности для интересных мне персонажей было просто не найти. Именно в кондовой «постхолокостной» ситуации эти характеры могли раскрыться ярче всего. Я хотел силой вырвать из них то лучшее, что они прятали где–то в глубине души.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, я взял за основу самую популярную на сегодня расшифровку предсказаний Нострадамуса, опубликованную в 1963 году в Кельне доктором Люстрио. Вам эта расшифровка знакома как минимум по газетным публикациям. Одна из самых завораживающих ее особенностей – указание (с точностью до месяца) срока, отпущенного Советской Империи. Посему наши журналисты

полюбили доктора Люстрио куда больше прочих толкователей пророческих центурий и довольно мощно отрекламировали именно его труд. При этом упорно замалчивался тот факт, что если верить Нострадамусу в трактовке Люстрио, то некто Генрих Счастливый родился 21 января 1981 года, а значит, братоубийственная война в Европе, на Средиземноморье и в зоне Персидского залива, в которой Генрих победит, уже не за горами.

Эта война коснется России только краем и принесет за собой 57 лет прочного мира для всех. Но в XXII веке она начнется по новой, что особенно интересно – на той же основе: религиозной и этнической. И, судя по географии боевых действий, русским придется туго.

Осознав это, я немного поиграл с датами, слив две войны в одну и отнеся на триста лет вперед другую – ограниченный Апокалипсис, еще не смертельный, но такой, после которого жить по–старому уже не получится. Жить нужно будет умно и расчетливо. Осторожно, чтобы не дай бог опять…

Удивительно, но смоделированное мной по указке Нострадамуса битое–перебитое человечество, став умным, расчетливым и осторожным, снова развязало войну. Только уже межпланетную.

Эта война родила своих героев. Точнее, моих героев. Даже неприятно их так называть, потому что они терпеть не могут слово «герой». Надеюсь, вы поймете их.

Искренне ваш, Олег ДИВОВ

Они были не к месту и не ко времени. Естественно, что они стали героями.

Принцесса Лея

Из одежды на дежурном навигаторе Иве Кендалл имелись только боевой спецкостюм и ниточка от тампакса. В принципе рабочую форму военного астронавта иногда даже рекомендуется надевать на голое тело. Так можно тоньше прочувствовать, как работают усилители. Спецкостюм в какой–то степени оружие, и эффективно пользоваться им учатся годами. Еще в спецкостюме нельзя выходить за ворота наземных баз. Иначе, вздумай ты дать кому–нибудь в лоб, у противника отвалится голова, а тебе нужен будет протез кисти.

С пристегнутыми ботинками костюм мгновенно превращается в скафандр – стоит только надеть капюшон и опустить маску. Ботинки Ива сунула под свой пульт. Астронавты любят на работе ходить босиком. Во–первых, пол на корабле стерильный, слегка подогретый и очень приятный на ощупь. Во–вторых, ботинки страшно тяжелые. В–третьих, шляться по кораблю разутым категорически запрещено.

Но когда на судне такой бардак, что за его подвижность отвечает женщина, у которой месячные начнутся с минуты на минуту, сидеть на посту можно хоть нагишом.

По сравнению с тем, что бомбардир Фокс третьего дня сломал нос старшему технику, это вообще не будет считаться за проступок.

Тем более что в сейфе малого оперативного штаба нашли канистру самогона.

И контроль отражателей барахлит.

А на дне бассейна какой–то самородок очень реалистично нарисовал активной краской двухметровый фаллос. Краска намертво въелась в покрытие, а бассейн такой здоровый, что выбрасывается только вместе с кораблем. И замазать безобразие невозможно, потому что сквозь другой цвет активная краска мгновенно просочится, а в бассейне с радикально красным дном беззаботно плещутся только утопленники.