Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

Дивов Олег Игоревич

– И все–таки, сэр, почему нужна вся группа? – спросил Рашен.

– В Поясе урана мало, – сказал Кёниг. – А вот пиратских круизеров много. Даже по скромным подсчетам не меньше десятка. И как минимум один бэттлшип. И еще не забудьте, что любой пиратский грузовик или буксир – это переоборудованный дестроер.

– И все они тут же бросятся отбивать свои шахты, – саркастически заметил Рашен.

– Запросто, – сказал Кёниг.

– Вы что–нибудь понимаете, контр–адмирал? – спросил Рашен через плечо.

Эссекс покрутил

носом и выпятил челюсть.

– Я тоже ничего не понимаю, – кивнул Рашен. – Господин адмирал флота, разрешите?..

– Ну?

– Почему я не могу для начала провести разведку? Сходит туда–сюда пара скаутов… Моих–то не собьют. Определим необходимый состав ударных сил, и тогда уж аккуратненько…

– Сколько вам на это времени понадобится, Успенский? – спросил устало Кёниг.

– Вплоть до высадки десанта – месяц.

– Вы на какой планете живете, Успенский?! – почти застонал Кёниг. – Не будет у Земли через месяц никаких десантников. Хилые полицейские силы останутся. И все. Нет у нас времени, господа. Пока есть нормальный флот, пока есть ваша группа F, мы должны, мы просто обязаны сделать все, что в наших силах. Все хвосты подчистить. И со спокойной душой – в отставку.

– Почему так скоро? – опешил Рашен. – Почему через месяц?

– Подарок Директоров к Собранию Акционеров, – процедил Кёниг. – А также акт доброй воли и признания своей вины перед суверенными народами Марса и Венеры. В Солнечной больше никто и ни с кем не будет воевать. Только полицейские операции. Все, господа. Демилитаризация.

За спиной Рашена шумно вздохнул Эссекс.

– Свободны, – приказал Кёниг и отвернулся.

Рашен сунул палец за воротник и покрутил шеей.

– Свободны, – повторил адмирал флота очень тихо. – Валите отсюда. Не будет вам никакого ужина. И видеть больше вас не желаю.

Командование группы F тяжело поднялось на ноги и вышло из кабинета, не прощаясь. А Кёниг сгорбился в кресле и закрыл лицо руками.

На улице Эссекс толкнул Рашена локтем.

– Понял хоть что–нибудь? – спросил он.

– Наше присутствие в околоземном пространстве крайне нежелательно, – сухо ответил Рашен.

– По–моему, нас убить хотят, – предположил начальник штаба. – Или как минимум подставить. Чего это он сказал – «последний»? Может, предупредить решил?

– По сведениям из хорошо осведомленных источников, корпоративная солидарность для адмирала флота не характерна, – пробубнил Рашен.

– Очнись, Алекс! – попросил Эссекс.

– А ты попридержи свою манию преследования, – парировал тот. – Отстань. Занят я. Думаю.

– Господин адмирал, сэр! – позвал сзади Мозер. – Хотите, я внизу задержусь? До вечера. Поговорю с народом, может, выясню что–нибудь.

– Ничего ты не выяснишь, – помотал головой Рашен. – Нас точно продали. Но кто, за сколько и кому… Готов поспорить, этого не знает даже Кёниг.

– И что же нам теперь делать? – осторожно спросил

Эссекс, втайне надеясь, что у командира есть идеи.

– Выполнять приказ, – вздохнул Рашен.

Налетевшим порывом ветра с головы Эссекса сбило фуражку и покатило через плац. Изя Мейер бросился за головным убором вдогонку.

– Еще одна дурная примета, – только и сказал Эссекс, глядя, как Изя бегает за скачущей по бетону фуражкой, а та от него уворачивается, будто живая. – Заболеть, что ли?

– Даже если мы упремся, а нас за это разжалуют и посадят, – неожиданно заявил Рашен, – группа все равно уйдет к Марсу. Только мы с тобой утратим за ней контроль. Вот и вся разница.

– Что за пораженческие настроения, Алекс! – искренне возмутился начштаба. – Нам группу бросать нельзя. С тех пор, как сократили заместителей…

– И это тоже было сделано нарочно! – выпалил Рашен.

Эссекс принял у запыхавшегося Мейера свою фуражку, критически ее оглядел и решил на голову не надевать.

– Изя, – сказал он. – Дуй за водкой. И возьми–ка ты не ящик, а два. Кто его знает…

– Шеф, а нам? – спросил Рашена Мозер.

– Не хочу, – отрезал тот. – Надоело.

– Пожалеете еще, – упрекнул его адъютант.

Рашен одарил Мозера свирепым взглядом через плечо, тяжело вздохнул и полез в карман за бумажником.

* * *

В тесную библиотеку «Тушканчика» помимо двух соревнующихся вахт набилось еще человек сорок. Люди сидели на столах и в проходах, многие стояли. Фокс, важно разгуливая за спинами навигаторов и оттирая животом болельщиков, принимал ставки. Ива с трудом протолкалась к своему месту и через плечо Фокса посмотрела на его мобильный терминал.

– Почему так мало? – удивилась она. – Чтобы за моих – и всего один к двум?!

– Да, – согласился Фокс. – Ставят помногу, но коэффициент неважный. Это, наверное, из–за того, что у тебя Кристоф поведет. Молодой он еще. А если все–таки Марго явится, коэффициент опять изменится. Уж она–то против тебя годовой заработок ухнет, не пожалеет.

– Почему так мало за вахту Кендалл, сволочи?! – крикнула Ива, оборачиваясь к болельщикам.

– Ты не дави на общество, капитан, – посоветовала из толпы Линда. – А дави на кнопку и береги попку. Сейчас люфтваффе покажет твоему французику, как водят корабли.

– От винта! Асы в воздухе! – заорали вразнобой молодые голоса из задних рядов. – Дойч–ланд, Дойч–ланд!

– Вот ща как дам по толстой фашистской заднице! – пробасил кто–то, и голоса тут же стихли.

– И вообще, лучше всех корабли водят евреи! – сообщили от дверей.

– Ого! Капитан Джозеф Мейер, какими судьбами? Здрасте, а я вас и не заметил…

– В гости зашел. Привет.

– Изя! Здорово, солнышко! Как жизнь половая?!

– Спасибо, Линда, хорошо. Только очень пассивно. То есть наш славный начальник штаба имеет меня каждый день во все дырки…