Лучший из худших-2
Шрифт:
Наверное, в будущем это пройдёт, и я достаточно огрубею, чтобы стрелять, не рассуждая, во всё, что будет непонятным и потому опасным, но пока прошло слишком мало времени с того дня, как я тут оказался.
— Готов! — удовлетворённо отметил Батыр, потыкав телекинетика стволом. — Прихватим с собой на базу, пусть учёные с ним возятся. Глядишь, и премия за него перепадёт. А то, что дохлый — так оно и к лучшему, меньше проблем!
О том, что за интересные находки солдатам иногда платят денежные премии, я узнал в первый же день. Правда, пока
Тут-то меня и осенило.
— Батыр, а где наши? Чего они на стрельбу не сбежались?
— Действительно, — наставник насторожился. — Надо проверить.
Я было метнулся к ближайшему окошку, но он меня остановил.
— Погодь, Лан.
Я послушно замер.
— Лучше я сам. И да — пригнись и не отсвечивай.
Батыр достал нож, продела им небольшой разрез и стал смотреть в него.
— Что там? — не выдержал я.
Ответ последовал не сразу, наставник ещё с минуту глядел в разрез.
— Снаружи никого нет, — наконец сказал Батыр.
— Как никого нет?
— Так! И не слышно ничего. — Он грязно выругался.
— Давай сами выйдем и посмотрим. Может, наши что-то увидели… — предположил я.
— И смылись без нас? — криво ухмыльнулся Батыр. — Не верю я в эти суеверия, Лан. Ладно, не будем метать икру раньше времени. Попробую вызвать по рации.
Но на связь вышли только экипажи обоих БМП, остальные бойцы, вместе с прапорщиком, как в воду канули. По просьбе Батыра одна из машин подъехала чуть ближе для наблюдения, но никого обнаружить не получилось. Покидать БМП он категорически запретил, не желая новых потерь.
— Байда какая-то! — со злостью сказал Батыр. — Мистика!
Уж что — что, а я давно перестал удивляться в этом мире любым вещам, включая мистику.
Мой взгляд упал на телекинетика.
— Батыр, обрати внимание — этот хмырь до сих пор не разложился. Какой был, такой и остался.
— Точно, — кивнул он. — Значит, это не магическая тварь, а какой-то естественный мутант… Только прежде мне почему-то не приходилось о таких слышать.
— Может, всему виной его сородичи? — прикинул я.
— Всё может быть, Лан. Только это — гадание на картах. Что именно произошло снаружи, пока непонятно. Ясно лишь одно: ничего хорошего. Ну не могут полтора десятка крепких и хорошо вооружённых солдат взять и просто так испариться с лица Земли!
Я мысленно с ним согласился. Если такое произошло, то снаружи явно творится какая-то эпическая хрень.
— Что делать, командир? Не думаю, что куковать в палатке до морковкиного заговения — удачная идея, — с надеждой уставился я на напарника.
— Та же х…ня! — согласился Батыр, но не спешил меня ничем обнадёжить.
Похоже, ничего путного в голову ему не приходило, как и мне.
Ситуация была одновременно трагичной и какой-то дурацкой.
Я снова посмотрел на дохлую тушу телекинетика.
— Можно попробовать, а?
Батыр уже
— Валяй, только осторожно.
Я с готовностью подхватил волосатое тельце. Оно, к моему удивлению, оказалось лёгким… ну не как пушинка, это, конечно, перебор, но у меня возникло такое чувство, что у твари вместо внутренностей просто закачанный воздух, как у мяча. То есть весило оно значительно меньше, чем могло показаться на первый взгляд.
Подойдя к выходу, быстро высунул руку, выбросил телекинетика наружу, так чтобы трупик находился в зоне видимости, и стал ждать.
Поначалу ничего не происходило. Тело просто лежало на земле, потом вокруг него внезапно закрутился лёгкий вихрь, и за доли секунды от трупа осталась лишь горсточка пыли, которая тут же была развеяна ветром.
— Батыр, ты это видел? — потрясено спросил я, не веря своим глазам.
— Видел, — вздохнул он. — И поверь — увиденное меня не обрадовало. Сбылись самые хреновые предчувствия. Это жопа, рядовой Ланской.
— В смысле? — недоумённо спросил я.
— В коромысле! — резко ответил Батыр. — П…ц нам. Про аномалию «Темпус аппаратус» слышал?
— Про «машину времени»? — уточнил я, вспомнив более популярный перевод с латыни.
— Ага. В общем, тут гуляет этот ёб…ный «темпус» и потому нам п…ц, — повторил Батыр. — Эта хуе…а ускоряет процессы в живом организме в тысячи раз, словно кидает в будущее. Похоже, сначала яйцеголовые привлекли к себе его внимание, а то сами и вызвали в результате своих экспериментов… пид…сы! А потом наши случайно нарвались. Ничему не удивлюсь! — Он помолчал, переведя дух.
— В общем, пиши завещание, Ланской. Слава богу, его твои потомки прочитают. Неживые объекты «темпуса» не интересуют. А вот мы для него, всё равно что конфетка для ребёнка. Обязательно потащит в рот.
Я не стал вдаваться в детали. Видимо аномалия если и реагирует именно на живое, то не на всё — что-то с травой, к примеру, на земле ничего страшного не приключилось. Вероятно, необходимы и какие-то иные признаки, например, мозговая деятельность. Хотя, стоп — какая может быть мозговая деятельность у выброшенного мной наружу трупёшника телекинетика? Тогда, другая хрень — на уровне всякого ДНК или чего-то другого в этом духе. Ну не физик я теоретик и даже не биолог, не знаю таких тонкостей!
— Слышь, Батыр, а может эта самая аномалия погуляет себе, погуляет и нах… сьеб…ся? — предположил я.
— Если и сьеб…ся, то не при нашей жизни, — признался наставник. — Эта хрень будет пастись тут до последнего.
— Но ведь она сразу никого не истребила, — резонно заметил я. — Мы тут несколько минут шастали, всё проверяли и ничего…
— Эти аномалии они… ну бывают как живые. Так же любят поиграть с жертвами, повредничать. Застать тебя врасплох, а потом жахнуть. И она знает, что мы здесь, я это душой чую. И потому дождётся, когда мы сунемся наружу. Уж поверь моему опыту, Лан, — горестно заключил Батыр.