Лучший мужчина Нью-Йорка

Уайли Триш

– А как же все разговоры про то, что нам нужно узнать друг друга получше?

– Я предлагал узнать друг друга получше, чтобы мы перестали каждые пять минут спорить и ссориться, и, если ты еще не поняла, продолжая этот разговор, ты добьешься прямо противоположного.

– Если для того, чтобы тебя разговорить, обязательно нужно спорить и ссориться, я и на это готова.

– Мы оба отлично знаем, что ты только к этому и стремилась с той секунды, как я сюда вошел.

Джи буквально чувствовала,

как он снова от нее отдаляется.

– Даниэль, когда они начались?

– И вот я снова стал Даниэлем. – Он взялся за куртку, висевшую на спинке стула. – Может, я войду еще раз, и мы попробуем начать вечер заново?

– Нравится тебе или нет, но с первой же ночи, что ты здесь поселился, эти кошмары стали еще и моими, – заметила Джи, провожая его до двери.

– Теперь ты хочешь разговорить меня, заставив чувствовать себя виноватым? – Даниэль стиснул в руке куртку. – Продолжай в том же духе, и ты так хорошо начнешь меня понимать, что станешь обращаться ко мне по имени, званию и личному номеру.

– Ты хоть представляешь, каково мне приходится, когда я слышу твои душераздирающие крики? – Джи нахмурилась. Она же не собиралась этого говорить. – Я полночи жду очередного сеанса, а когда он наконец-то начинается, чувствую себя так, словно меня заживо сжигают в аду.

Даниэль невозмутимо смотрел куда-то в сторону, и ей нестерпимо захотелось ударить его по лицу. Джи прекрасно понимала, что есть темы, на которые она и сама никогда не станет говорить, но от этого было ничуть не легче.

В конце концов, что с ним такое? Она же просто хочет помочь, утешить, дать выговориться! Почему ей кажется, что между ними снова выросла стена? А ведь их время и так на исходе!

– Вчера ты хотел, чтобы я назвала хотя бы одну причину, почему все еще помогаю Джеку. Теперь твоя очередь отвечать. – Глубоко вздохнув, Джи поклялась, что это была последняя уступка с ее стороны, пока он сам не пойдет на уступки. – Когда они начались?

Джи указала на диван:

– Я пойду, посижу немножко, а ты решай. Уходи или оставайся, выбор за тобой.

Она столько всего рассказала ему о прошлом, так неужели он сейчас откажется отвечать? И почему ей от этого так больно? Да и зачем она вообще начала ему что-то рассказывать? Какая же она все-таки дура…

Так, ладно. Больше этого не повторится.

Даниэль замер в коридоре. Хорошо, что он сейчас не на поле боя, иначе его бы уже давно прикончили. Усевшись на диван, Джи включила телевизор, а сам он лишь молча стиснул зубы. Ладно, какая разница, когда у него начались кошмары? Пусть Джи и догадалась, почему он бежит из одного жилья в другое быстрее, чем ему самому бы этого хотелось, без его помощи она все равно не сможет продвинуться дальше. Вздохнув, Даниэль решился. Но ответит

он не просто так, а только если услышит, что ее весь день тревожит.

Бросив куртку на диван, Даниэль сел рядом с Джи.

– Восемь лет назад. – Он осторожно отобрал у нее пульт. – Но любовную комедию мы смотреть не будем.

– Так же как и боевик со взрывами и горой трупов.

– Тогда остановимся на гонках.

– Нет.

Даниэль снова переключил канал.

– А как насчет пришельцев?

– Ни за что.

– Тогда остается только ограбление банка.

Джи громко вздохнула.

– И ты весь фильм станешь комментировать действия полицейских?

– Угадала. – Отбросив пульт, Даниэль закинул руки на спинку дивана, обняв Джи за плечи, а через пять минут она уже стянула туфли и удобно устроилась у него под боком.

– Но не мог же ты столько лет обходиться без сна. Такое никто не в силах вынести.

– Да, иногда мое тело решительно заявляет, что с него хватит. Так что заранее предупреждаю, скоро я отключусь на пару суток. – Даниэль убрал прядку, падавшую Джи на лоб. – Надеюсь, это случится среди ночи, и я тебя лишний раз не разбужу.

Джи скривилась.

– Что бы ты там ни думал, я это сказала не для того, чтобы ты почувствовал себя виноватым.

– Я знаю. – Но он и так уже сказал больше, чем собирался, и теперь его очередь спрашивать. – Что с тобой сегодня такое? С той секунды, как я сюда вошел, тебя явно что-то беспокоит.

Закрыв глаза, Джи потерлась щекой о его руку, а потом села, поджав под себя ноги.

– Давай сперва обсудим твое навязчивое желание меня защищать и опекать?

– Ну давай.

– Не мог бы ты перестать?

– А тебе не кажется, что твое навязчивое стремление к независимости порой заходит слишком далеко? – Даниэль постарался сдержать улыбку.

– Вот видишь? Ты снова за свое, чего только стоит одна интонация…

– Да я всегда так говорю.

– Неправда. Ты умеешь говорить совершенно иначе. Когда задумаешься, когда хочешь меня соблазнить или когда хочешь, чтобы я замолчала и оставила тебя в покое…

Даниэль взял ее руку в свою.

– Давай вернемся к тому, почему тебя не устраивает мое желание тебя защищать и опекать.

– Потому что оно мне не нравится.

Да, это он уже заметил.

– Если ты вдруг не заметила, то вся моя работа именно и заключается в том, чтобы защищать окружающих.

– Заметила.

Даниэль вздохнул:

– Хорошо, давай я прямо спрошу: ты хочешь, чтобы я не обращал внимания на то, что с тобой происходит, и был более невнимательным. Я правильно тебя понял?

Джи открыла рот, молча закрыла и закатила глаза.

– В твоей формулировке это звучит невероятно глупо.