Лучший способ спрятаться
Шрифт:
Чтобы выставить горящего мне помочь Аскольда с моего рабочего места, пришлось применить секретное оружие в виде веника. Я ему сказала, что, если он не уйдет — будет мне помогать в уборке приемной и кабинета шефа.
Уборка так напугала Аскольда, что он испарился мгновенно, даже не обратив внимание, что сегодня уборщицы уже убирались. И веник мне понадобился бы только для того, чтобы его этим веником огреть.
На обеде Милана выпытывала из меня подробности вечера. Не знала, что она так умеет. Я вспомнила даже те подробности, которые, как мне казалось, совершенно не запомнила.
Про покушение и расследование рассказывать нельзя было, а вот кто подходил, какие цвета, платья, аксессуары в моде, в чем были одеты графиня Завойская и ее дочка, как себя вели Ревельские… По моим, не всегда понятным, объяснениям, она пыталась узнать знакомых, родственников и друзей. Как-никак, до ссоры с семьей, у нее было много подруг в обществе. Ее вывозили на приёмы и даже представляли наследнику. Особенно ее заинтересовал Виктор. Похоже раньше они где-то пересекались. Милана виртуозно уходила от моих вопросов на эту тему.
Не пойму почему, таким умненьким домашним девушкам так нравятся такие откровенные бабники? Хотя и очень обаятельные. Этого у него не отнять.
После обеда шеф собрал совещание. Добавил дополнительные уровни защиты от прослушивания и совершенно официально посадил Аскольда в приемной. Именно Аскольд должен был приглашать тех или иных сотрудников в кабинет к графу Вяземскому. А я не должна была покидать приемную ни на минуту. Даже по естественным надобностям мне было разрешено уходить, только когда в приемной сидел Аскольд.
Что-то явно организовывалось и затевалось. Но меня не подключали. Обижаться я и не подумала. Во-первых, судя по записке Штольца, у меня и своих секретов навалом, во-вторых, если Ярослав Александрович посчитает необходимым меня подключить — он это сделает, как вчера с балом, и в-третьих, меньше знаешь — меньше проболтаешься.
Глава 11
Как не странно, несмотря на подготовку чего-то и суматоху, вечером меня даже не задержали на работе. Предупредив Бехерева, что не смогу присутствовать на занятии, я направилась в кафе на встречу с семейным нотариусом. Интересно, он на встречу придет в своем реальном виде или возрастном образе?
Зайдя в это светлое кафе, в котором мы как-то были с Миланой и ее братом, я оглядывала посетителей. Кафе было на углу дома и две стены были сделаны как огромные окна, которые начинались в метре от пола и простирались почти до потолка. Стойка для заказов, как и вход в кухню, были в правом от входа углу.
Штольц занял столик в дальнем углу, но около окна, и помахал мне рукой. Сегодня он был в своем реальном виде: красивый мужчина лет тридцати. Сейчас, натренировавшись на наших оперативниках, часть из которых имела в роду оборотней, я обратила внимание на то, что слово «спортзал» он знает не понаслышке. И движения у него какие-то, не могу пока объяснить… Но не как у обычного человека… Ладно, я ему верю, а все остальное меня не касается.
— Добрый вечер, Алексей Владимирович. Что-то случилось?
— Добрый вечер, Ариадна Александровна. Присаживайтесь. Я рискнул вам заказать облепиховый чай и мясной пирог. Вы же сразу после работы?
— Да. Спасибо большое.
— Когда
— Я тоже сильно удивилась, когда пришла устраиваться на работу в первый день и увидел это.
Я махнула рукой в сторону здания жандармерии, которое было видно через огромное окно, за моей спиной.
— Теперь понятно. Я хотел вас предупредить, что ко мне приходили сотрудники жандармерии. Они предъявили все необходимые документы. Я подтвердил вашу личность. Но не рассказывал об изменении фамилии.
В это время принесли чай и мясной пирог. Порции здесь были немаленькие. Сомневаюсь, что после этого мне еще захочется ужинать.
— Не переживайте, Алексей Владимирович. В личном деле у меня этого не записано, и я не думаю, что к вам еще раз придут.
Шеф о моей настоящей фамилии в курсе, и о ситуации — тоже, так что вряд ли пошлет кого-то по второму разу. Видимо стандартная проверка. Хотя, как они на него вышли? Ой, он же мне копию диплома выписывал и заверял. Хорошо хоть в пансион проверять не рванули.
— Приходил ваш опекун. О том, что я поверенный вашей семьи, он прекрасно знал.
— И?
А вот здесь было страшновато, потому что было абсолютно непонятно, что от него ожидать… Ничего хорошего — это точно.
Мужчина задумался.
— Разговор был странный. Конечно, он интересовался: не выходили ли вы на контакт, и, особенно, его волновал вопрос родового поместья.
— Зачем оно ему? Как я поняла, после того, как меня отправили в пансион, поместье законсервировали, и там сейчас никто не живет. Возможно, даже сторожа нет.
— Сторожа может и нет, но я навел справки. Ваш опекун неоднократно обыскивал поместье и даже приглашал, скажем так, специалиста по сейфам.
— Они нашли что-нибудь?
— Мне кажется, что нет. Ваш отец был потрясающим артефактором, не удивлюсь, если защита поместья заведена на вашу кровь. После достижения вами 18 лет, вы сможете окончательно перекрыть опекуну вход в поместье, поэтому он торопится найти именно сейчас… чтобы он там не искал.
Что же такое важное он ищет там не первый год и не может найти? Связано ли это как-то с гибелью моих родителей? Или это два разных фактора?
— Ариадна Александровна, я предлагаю, нам с вами в ближайшие выходные съездить в ваше поместье.
— А почему вы не хотите дождаться, когда мне исполнится 18?
— Во-первых, в день вашего рождения я подам иск в суд о признании вас полностью самостоятельной, и о том, что опекун вам не нужен. У вас есть работа, есть жилье, поэтому суд встанет на вашу сторону. Но при этом мне придется раскрыть и вашу новую фамилию, и, возможно, место пребывания. Вам надо будет до рассмотрения всех апелляций (а они обязательно будут) быть очень осторожной, чтобы не попасть в ту ловушку, которой вы счастливо избежали. Возможно опекун постарается сделать все, чтобы вас признали не совсем психически или физически здоровой. В моей практике были такие случаи. Официально — попытка ограбления. Молодой человек чудом выжил и потом долго лечился. Мы его отстояли, но это было не легко.