Лука Мудищев (сборник)
Шрифт:
Увы, души в них не встревожит
И голос матери самой!
Без тебя
С глаз долой! Среди белого дня
От любви я своей отступил.
Только как ты теперь без меня?
Я подумал и тут же забыл.
Что искал я под вечной луной,
О высоком и низком скорбя;
Ты прошла, словно жизнь, стороной,
Только как я теперь без тебя?
Одержимость
И поцелуй безгрешный
Над телом женщины порхая,
Как ласточек небесных стая,
Летит стремительной стрелой.
Смотрю на гордый профиль твой,
Невинным был еще вчера я;
Не ты ль, судьбой моей играя,
Всю ночь торгуешься со мной.
Любовь пьянит меня. Пустое!
Я овладел красоткой стоя.
Ты плачешь? Веры нет слезам.
Скользя над падшею красою,
Поверить ласкам и словам
И стать на миг самим собою!
Сонет
(италианским размером)
Люблю, люблю, когда в тени густой
Младая дева подо мной вздыхает,
И верный хуй мой трепетной рукой
В узилище с любовью направляет.
Стремлюся к ней всей силой. Боже мой!
Вкруг тела ножки с чувством соплетает
И взор, увлажненный восторженной слезой,
На подвиги меня благословляет.
Порхал я днесь, напомнив мотылька,
Но по спине хлад пробегает скорый,
Чья обовьется вкруг нее рука?
Где опочиют ищущие взоры,
Дашь знать ли о себе издалека?..
Ни трепета
Осенним вечером отпрянешь ты, виясь,
В неверных сумерках притихшей Идумеи,
Ланиты бледные, а волосы, как змеи,
Открыв глазам моим божественную грязь.
Я сыпал рифмами в созвездьях золотых,
И сердце в ссадинах, и кровь признаний стыла;
Крест-накрест лилии, но ты к себе впустила,
Когда ни трепета, ни слова с губ немых.
Близость
Встречаются взоры сливаясь с мечтами,
В бездонной пучине безумных желаний;
Вновь звезды мерцают, лаская лучами,
В каком-то забвении слов и лобзаний.
И ты, становясь с каждым мигом доступней,
Чем дальше, тем ниже скользишь безотчетно,
И нет ничего в этой тьме безрассудней,
И счастье так близко и бесповоротно!
А там, в глубине обнимают колени,
По бедрам плывут светоносные пятна,
И падают замертво блики и тени,
И только тебе эта близость понятна!..
О, Майя!
О, Майя, о прилив химер неуловимых,
Там наслажденья миг, там горечь слез незримых,
Все, все открылось в ней… и с вечною мольбой,
По смятым простыням влечешь ты за собой.
Неверный
Свет темных глаз ее, двух золотых миндалин,
Под игом горьких дум, все так же я люблю,
Хоть сердцу уж давно сказал: «Уйди, молю».
О, Майя! Факел мой, пылающий в деснице,
Ты робкий ветерок мерцающей денницы,
Миг — и пожар завыл среди полнощной мглы,
На твой костер, любовь, слетаются орлы.
Вновь демоны ночей ступают по каменьям,
Так самый воздух полн и тайной и забвеньем,
Терзая плоть мою, бросаешь мне: «Живи!»
Прекрасная как смерть, как первый сон любви.
Утрата
Льется музыкой ветер осенний,
Нежным шепотом бредит аллея,
А над сердцем беспечным, алея,
Веет веер минутных влечений.
Бьются бабочки, мечутся тени
И зовут, словно шлюхи, в объятья;
С мертвых губ не сорвутся проклятья,
Не раздвинуть мне эти колени!..
Да
Любовью был твой облик напоен,
Осенний сад в его уборе мертвом
Парил над нами вечным натюрмортом,
Открытый взору с четырех сторон.
Струились волосы, и бредил Аквилон
Над захолустьем желтым, как всегда,
Там голосом нетвердым
Ты мне шепнула: «Да».
Искушение
Зима ушла за волнолом
И прячется от пылких взоров,
О, Млечный Путь, ты за холмом,
Ты ярче всех земных узоров.
Вновь распускается побег
Над магией соленой пены;
Смеркается, и новый век,
Как вкопанный застыл у сцены,
В разброде своевольный март,
Срываясь с оголенных веток,
Так хуй въезжает в арьергард
С передовых своих разведок!
Шум весенний
Настежь дверь — ни дуновенья,
Льются сумерки забвенья;
Там в листве от всех невзгод
Ты хранишь запретный плод.
Дрозд скорбит, попавший в сети,
Дух клянет мирские нети,
Шлюха плачет взаперти —
Не с кем ножки развести!
Каплет дождик мертвой скуки,
Грезит мученик науки;
Слышен мне сквозь гомон птиц
Скрип заветных половиц!..
Глаголы
Как май полыхает!.. Светает. Пора!
Накинешь доспехи и прочь со двора.
Не ты ли цепочкой играешь нагая
И смотришь в окошко, почти не мигая;
Рожденный разлукой колеблется звук,
А скрученный локон на пальце упруг.
Становятся ближе ночные светила,
Ты в самое сердце поэта пронзила.
Там губы пылают, как будто в огне,
Там бедра, как рыбы, всплывут в тишине,
Как трепет восторга, как ночь вдохновенья,
Как молния страсти, как сумрак забвенья,