Лука варвар
Шрифт:
Глава 3
На следующее утро прибыли Андрей и Александр, каждый из них вчера вечером был у своей пассии. Увидев дома у Луки девушку, оба были вежливы как английские джентльмены и, совсем не произносили при ней сквернословных матов.
– Едем? – спросил Саша.
– Да, но заедем для начал в одно место, – ответил Лука. Он надел чёрную кофту и тёмно-синий шарф. Перед отъездом Марина крепко поцеловала Луку. Все трое сели в машину и отправились покупать новую, более пригодную для их нужд машину. Взяли «вольво» последнюю модель за тридцать шесть миллионов рублей.
– Простите, что потревожили вас? Праздник по всей видимости отмечаете, церковный наверное… ну, да ладно, всё в порядке. Сидите-сидите, я тоже присяду. – Сказал Лука, обратившись ко всем присутствовавшим. Он взял стул и сел рядом со всеми; обуви не снимал, что конечно же смутило хозяев дома. Вёл себя Лука максимально по-хамски, плюя прямо в их доме на ковёр и бросая здесь же окурки.
– Кто стоит за вами? – спросил Виктор, один из помощников губернатора.
– Воля, энергия и способности! – воскликнул злобно и яростно Александр.
Эти люди быстро оценили физические способности незваных гостей, поэтому предпринимать что-либо пока не решались.
– Позвольте мне сказать, – с улыбкой на устах спокойно говорил Лука: – Вы нам отдаёте все те деньги, которые тут собрали, на этом мероприятии и, мы уходим также тихо, как и пришли. Идёт?
– Нет! – сказал очень полный чиновник городского собрания, имевший ещё два хлебных завода.
– Пустые лизоблюды и каратели! Ни крупных администраторов, ни великих полководцев! Вы лишь тираните народ и тяните из него деньги, сами ничем при этом не занимаетесь должным! Никчёмные руководители! Бездельничаете чиновники и проводите время в праздности. Берёте взятки и дети ваши… Ничтожная и подлая современная российская элита! – Восклицал яростно Андрей.
– А кто хорош тогда? – спросил депутат.
– Великие полководцы и администраторы Старомосковской эпохи, – ответил Андрей.
– Стоп, – прервал их Лука, – хватит. Что же вы, любезные. Мы тут не за этим. Готовы пожертвовать эти деньги на войну великой России с врагами подлыми?
– Ни копейки, – ответил Виктор, унылым и злым, трусливым голосом. «Да будет так!» – тихо про себя сказал Лука, после чего достал кинжал Бебут и вонзил первому, кто сидел к нему ближе всего, прямо в сердце, и так несколько раз вынимая-вставляя, яростно и мощно, так что превратил сердце противника в кашу. Вынув нож, кровь лилась рекой. Лука положил человека на пол, стараясь сделать это с достоинством. Саша и Андрей пока лишь стояли молча, готовые к любой ситуации и ожидая команды Луки.
– И что, все также упёрты? – оглянув взором остальных сидящих, спросил Лука. Те в свою очередь встали из-за стола и начали сопротивляться. Оказалось, что бесполезно. Лука быстро перешёл к действиям и вновь применил кинжал, нанеся смертельные удары ещё двум противникам. С другими расправились его товарищи. Забрали они все деньги, которые присутствовавшие российские чиновники собрали для постройки какого-то громадно торгового центра, нарушая при этом закон. Деньги были взять у налогоплательщиков
Они прибыл домой, друзья довезли его. Марина, как оказалось, встретила Луку тепло и уютно: приготовила для него покушать и прибралась в доме.
Перед приездом домой, Лука заехал в магазин парфюмерии и купил для неё духи. Сделал он это потому, что тогда «грубо» с ней обошёлся и, таким образом хотел «возместить ущерб».
– Ты рада? – спросил у неё Лука, от которого пахло кровью как от солдата.
– Да, – растерявшись от столь дорогого и богатого подарка, ответила Марина; ей столь дорогие вещи никогда не дарили.
Лука покушал и отправился в душ; Марина хотела пойти с ним, но он запретил ей. Искупавшись, он вновь повелел ей открыть «Макбета» Шекспира и, когда Марина разделась полностью и легла вместе с ним, и, они начала блудить, то заставил её читать следующий отрывок из бессмертной трагедии английского драматурга:
С зубцов стены
О роковом прибытии Дункана
Охрипший ворон громко возвестил.
Сюда, ко мне, злодейские наитья,
В меня вселитесь, бесы, духи тьмы!
Пусть женщина умрет во мне. Пусть буду
Я лютою жестокостью полна.
Сгустите кровь мою и преградите
Путь жалости, чтоб жизни голоса
Не колебали страшного решенья
И твердости его. Сюда, ко мне,
Невидимые гении убийства,
И вместо молока мне желчью грудь
Наполните. Оденься дымом ада,
Глухая ночь, чтоб нож не видел ран,
Которые он нанесет, и небо
Напомнить не могло: «Остановись!»
Убрав книгу в сторону, раздетая в постели Марина сказала Луке:
– Отчего я читаю этот ужас?
– Разве это ужас? – сказал Лука, вспоминая свои злодеяния, от чего стыд и совесть кипели в нём, взор потух, а голова закружилась. Марина обняла его крепко и пыталась успокоить, но Лука был в страшном исступлении, всё в нём взбунтовалось и звучало злобой. Он оттолкнул Марину, ударя её ладонью по щеке и, начав насиловать и осквернять.
После своих злодеяний, Лука сидел голым на диване, а Марина лежала на полу и громко плакала. Он взял её за руки и начал обнимать, успокаивать, но она отталкивала его. Лука настаивал, держал крепко за руки, хоть она и отталкивалась от него; приблизив же к себе, он её целовал в губы и, по началу она сопротивлялась сильно, но после сдалась и отдалась.
– Ублюдок, хочешь меня, – говорила, при этом сильно матерясь, Марина, вся взбудораженная и лукаво злая. – Давай, сукин сын, хочешь эти ноги как у Афродиты, или эту грудь как у Екатерины Великой? Бери, сукин сын, подлый сын тьмы, бери же, если осмелишься.